Принудительный труд

Всего было задокументировано и введено в базу данных 300 примеров применения принудительного труда. К ключевым вопросам относились базовые характеристики жертв принудительного труда, механизмы набора рабо­чей силы, использование проездных документов и разрешений на работу, формы принуждения, которому подвер­гались жертвы, а также пути выхода из ситуаций, связанных с применением принудительного труда. Эта работа была исследовательской по своему характеру, и она осуществлялась в трудных условиях. Она требовала приме­нения новаторских подходов для углубленного изучения предмета, который в основном скрыт от общественности, и в ходе обследования которого уже установленные жертвы принудительного труда, по вполне понятным причи­нам, могут не испытывать желания делиться своим опытом. Таким, образом, в связи с отсутствием каких-либо ре­альных прецедентов, это исследование явилось и учебным процессом для самой МОТ. Безусловно, еще существу­ет много возможностей для совершенствования этих методов в будущем, в сотрудничестве с социологами, статис­тиками, правительственными учреждениями, социальными партнерами и другими участниками.

Итоги миграции и торговли людьми в странах назначения, связанные с принудительным трудом

Общие выводы исследования, описанного вше, можно резюмировать следую­щим образом. Во-первых, за исключением лиц, подвергающихся принудительной сексуальной эксплуатации, или членов некоторых этничес­ких общин, занятых в системах производства с особо тяжелыми условиями труда, ситуации, связанные с   применением   принудительного труда, не всегда являются результатом откро­венного физического насилия.

В ходе исследо­вания были документально зарегистрированы менее очевидные формы принуждения, исполь­зуемые для снижения уровня заработной платы и принуждения к труду в плохих или небезо­пасных условиях. Во-вторых, хотя, возможно, было полезным отнести вопросы принудитель­ного труда к сфере действия законодательства и политики в  области борьбы с торговлей людьми, реальность является более сложной.

Мигранты зачастую попадают в страны назна­чения по своей собственной воле, возможно, с помощью друзей или членов семьи, которые уже находятся в этих странах. Они по-прежне­му могут быть весьма уязвимыми в связи с принудительной эксплуатацией труда, в част­ности, когда они не имеют легального статуса и живут под постоянной угрозой разоблачения властями и возможной депортации.

Таким об­разом,  принудительный  труд  иногда может быть косвенным результатом процесса контра­бандной перевозки людей, а не прямым резуль­татом приема на работу незаконным или об­манным путем в стране происхождения. Дейст­вительно, зачастую весьма трудно провести на практике различие между работниками, кото­рые вошли в состав рабочей силы в результате торговли людьми или в результате их контра­бандной перевозки. В третьих, жертвы весьма неохотно сообщают о практике принудитель­ного труда. Поскольку во многих странах про­граммы защиты, особенно для жертв торговли людьми в целях эксплуатации их труда, до сих пор остаются не очень эффективными, у жертв имеется мало побудительных мотивов сотруд­ничать с правоохранительными органами. Бы­ли также документально зарегистрированы случаи применения принудительного труда под эгидой «этнического бизнеса», особенно в ресторанах и предприятиях общественного пи­тания, а также на небольших предприятиях с чрезвычайно тяжелыми условиями труда. Эти случаи даже еще труднее поддаются обнаруже­нию из-за тесно связанных сетей общин, ко­торые покрывают правонарушителей.

Исследование показало, что помимо индустрии сексуальных услуг, в сель­ском хозяйстве и строительстве в наибольшей степени распространены случаи применения принудительного труда. Исследование, прове­денное среди возвратившихся мигрантов в че­тырех странах Восточной и Юго-Восточной Европы показало, что из 300 жертв принуди­тельного труда 23% были незаконно перевезе­ны для принудительной сексуальной эксплуа­тации, 21% — для работы в строительстве и 13% — для работы в сельском хозяйстве. Ос­тальная часть жертв (43%) подвергались при­нуждению в других секторах, включая работу на дому и по уходу, небольшие предприятия обрабатывающей промышленности, рестораны и предприятия общественного питания, а так­же пищевую промышленность.  Эта картина может меняться в зависимости от региона, од­нако принудительный труд применяется пре­имущественно в секторах с высокой долей не­формальных трудовых отношений и длинными цепочками субподрядных предприятий.

И, наконец, исследование показало, что отсутствие информации о вакантных рабочих местах за границей и зависимость мигрантов от частных посредников являются главными фак­торами, способствующими применению при­нудительного труда. «Успешные мигранты»  больше используют надежные соци­альные связи или легальные каналы, в то время как большинство жертв принудительного тру­да становятся добычей неразборчивых в сред­ствах посредников. Ограниченный доступ через каналы законной миграции сам по себе способ­ствовал росту числа частных агентств по набо­ру рабочей силы, которые иногда действуют на грани торговли людьми.

Торговля людьми для принудительной эксплуатации труда: обзор эмпирических данных

К интерпретации результатов глобальной оценки в отношении промышленно развитых стран назначения следует подходить с осто­рожностью.   Когда  правонарушение   нечетко определено в законодательстве и когда такие нарушения происходят главным образом в те­невой экономике, они, как правило, не охваты­ваются статистическим учетом даже в наибо­лее  развитых   в   экономическом   отношении странах. До сих пор лишь несколько стран, в частности США[*] и Нидерланды[¨], опублико­вали свои собственные оценки числа лиц, неза­конно ввезенных в их страны.

Помимо сбора количественных данных, существует четко выраженная необходимость в более глубоком понимании форм и проявле­ний современного принудительного труда в крупных промышленно развитых странах наз­начения.

В исследовании, проведенном в Герма­нии, были описаны 42 случая применения при­нудительного труда[*]. Они, в частности, вклю­чали принудительную сексуальную и прину­дительную экономическую эксплуатацию до­машней прислуги и сезонных рабочих в сель­ском хозяйстве, строительстве и в сфере обще­ственного питания, торговле в увеселительных парках и в области переработки мяса. Жерт­вами были лица из целого ряда стран Африки, Азии,  Центральной и Восточной Европы и Латинской Америки. Большинство случаев ка­салось выходцев из стран Центральной и Вос­точной Европы, с высокой долей польских се­зонных рабочих. В целом, данные проведен­ного в Германии исследования указывают на небольшое число случаев жестокой эксплуата­ции, а также на неуклонно растущее число форм принуждения, которые не связаны с неп­рикрытым физическим насилием или с ограни­чениями.

По данным отчета Федеральной уго­ловной полиции за 2003 год, более половины из 827 зарегистрированных жертв принуди­тельной сексуальной эксплуатации подверга­лись физическому насилию. Многие жертвы были обмануты и подверглись принуждению еще в процессе набора на работу. В других областях экономической деятельности насилие было исключением, хотя, в той или иной степе­ни, оно имело место в девяти из 42 случаев, указанных в докладе МОТ, причем четыре слу­чая касались сексуальной эксплуатации. В де­вяти документально зарегистрированных слу­чаях речь шла о применении или об угрозе применения санкций со стороны работодателей в отношении трудящихся-мигрантов либо пос­редством произвольного увольнения, либо уве­домления властей, с тем чтобы добиться вы­полнения неоплачиваемой работы.

Одним из современных примеров прину­дительного труда в Германии является случай с африканцем, обратившимся к властям за пре­доставлением ему убежища, одним из 19 неле­гальных незаконных трудящихся-мигрантов, которые были набраны через цепочку подряд­чиков на сайте вакантных рабочих мест в 2003 году и которые так и не получили обещанной зарплаты. После того, как этот африканский рабочий стал настоятельно требовать свою зар­плату, он был избит и серьезно ранен. Он по­дал заявление в полицию, но затем забрал на­зад свои показания из опасений депортации. В этом случае давление общественности на глав­ного подрядчика привело к тому, что зарплата в конечном итоге была выплачена соответству­ющим мигрантам, но впоследствии этот же са­мый подрядчик лишил следующую группу не­легальных трудящихся-мигрантов справедли­вой зарплаты.

Исследование в России[*], которое яви­лось первым в своем роде исследованием, про­веденным  в  этой  стране,  было  направлено главным образом на то, чтобы оценить степень принуждения, воздействующего на нелегаль­ных трудящихся-мигрантов в различных секто­рах. На основе результатов почти 450 собесе­дований с трудящимися-мигрантами в различ­ных частях страны и в семи основных эконо­мических  секторах[¨],  в  исследовании  было проведено базовое различие между случаями принудительного труда, где имелись в наличии все основные элементы принуждения, и случа­ями, которые носили менее принудительный характер, но, тем не менее, ограничивали право трудящихся уйти с работы или поменять ее. В последних случаях, выявленные элементы при­нуждения включали принуждение в виде не­оплачиваемой сверхурочной работы; выполне­ния дополнительных функций; работы без оп­латы (например, в счет погашения долга); ра­боты в условиях, несовместимых с понятием достойного труда; и в виде жизни и работы в условиях ограничения свободы передвижения и других свобод и запретов на лечение в меди­цинских учреждениях.

Один из ключевых выводов проведенного в России исследования заключается в том, что принуждение является неотъемлемой частью обычного трудового опыта многих мигрантов, а не результатом намеренных действий, связан­ных с торговлей людьми или применением ос­нованных на обмане методов набора рабочей силы. Потенциальные жертвы, как правило, мигрируют на добровольной основе. «Полоса обмана» начинается на более позднем этапе в месте назначения[*]. Сначала отбирались доку­менты и не выплачивалась зарплата. Затем жертвы подвергались принуждению, ограниче­нию свободы передвижения и физическому насилию. Паспорта хранились у работодателей более чем в одной пятой из всех случаев. Кро­ме того, 18% жертв в Москве, 15% в Ставро­польском крае и 7% в Омске также указали, что они работали в условиях долговой кабалы (долг, как правило, в несколько раз превышал сумму месячного заработка). 16% опрошенных в Москве мигрантов (хотя в других местах про­центный показатель был меньше) утверждали, что им угрожали наказанием в случае, если они попытались бы уйти от своих работодателей.

Коррупция и рэкет также играют важную роль в сохранении уязвимого положения неле­гальных трудящихся-мигрантов. В исследова­нии МОТ, проведенном в отношении 101 тад­жикского трудящегося-мигранта, занятых в российской строительной промышленности, все респонденты заявили о том, что они неод­нократно подвергались давлению со стороны правоохранительных органов. Работники без регистрации всегда подвергаются угрозе де­портации. Это приводит к возникновению пре­ступных группировок, которые шантажируют и запугивают этих трудящихся с целью вымо­гательства денег. Кроме того, более тысячи организаций в Москве предлагают услуги в от­ношении получения временной регистрации, которая, как правило, оказывается фальшивой, что превращает этих мигрантов в легкую добы­чу коррумпированных сотрудников правоохра­нительных органов. За нарушение правил про­живания сотрудники милиции требуют от миг­рантов передать им свои паспорта, которые можно получить обратно только в обмен за оп­ределенное вознаграждение. В противном слу­чае паспорта передаются посредникам, кото­рые затем заставляют этих трудящихся запла­тить за возврат своих документов.

В исследовании, проведенном во Фран­ции, основное внимание, в частности, было уделено вопросам вербовки, перевозки, прожи­вания и условий труда нелегальных китайских мигрантов[*]. Хотя имеется немало сенсацион­ных сообщений о так называемых «головах дракона» (о лицах, занятых незаконным ввозом людей и торговлей людьми), которые связаны с китайской организованной преступностью, практически не проводилось тщательных ис­следований в отношении механизмов торговли людьми и их контрабандной перевозки, осу­ществляемых китайскими преступными груп­пировками. В таких странах, как, например, Франция и Италия, за последние два десятиле­тия отмечается значительный рост числа неле­гальных китайских мигрантов. В некоторых случаях они могут смешаться с национальной рабочей силой. Но большая часть китайских иммигрантов действует независимо от местных рынков труда, образуя этнические анклавы, ку­да трудно проникнуть. Мигранты могут и не прилагать значительные усилия для изучения национального языка, не знакомы с националь­ным законодательством или не знают о помо­щи, которая может быть им оказана, и поэтому терпят трудности и лишения, связанные с чрез­вычайно продолжительным рабочим днем и тя­желыми условиями труда и не получают при этом никакой компенсации.

Высокая задолженность служит ключе­вым фактором, лежащим в основе жестокой эксплуатации труда большинства китайских мигрантов, однако сами пути накопления дол­гов и методы их погашения имеют сложный характер. Многие мигранты уезжают из Китая при содействии друзей или родственников, ко­торые устанавливают первоначальные контак­ты с посредником, занимающимся контрабанд­ной перевозкой людей или торговлей ими, и предоставляют денежный аванс. Целый ряд та­ких «голов дракона» могут участвовать в про­цессе контрабандной перевозки людей и тор­говли ими, причем в некоторых случаях они могут также выдавать авансы мигрантам. Ино­гда плата возрастает во время поездки, и в пути мигранты могут содержаться в заключении до тех пор, пока не будут погашены их долги. В месте назначения 15-часовой рабочий день яв­ляется обычным явлением, как и случаи физи­ческих ограничений. Тем не менее связь между «головами дракона» как в Китае, так и за гра­ницей и работодателями в китайских этничес­ких анклавах, является сложной. Некоторые мигранты по прибытии подвергаются физичес­кому заключению до тех пор, пока, по крайней мере, часть долга не будет выплачена семьями на родине. В других случаях мигранты работа­ют на работодателя, который отдает их зарпла­ту непосредственно торговцу людьми для пок­рытия расходов за проезд. По-прежнему не представляется возможным сделать общие вы­воды в отношении наличия формальных связей между контрабандистами или торговцами лю­дьми и работодателями анклавов; можно лишь говорить о существовании ситуации, в которой китайские работодатели просто пользуются уязвимым положением своих соотечественни­ков.

Эксплуатация труда китайских мигрантов обычно ассоциируется с нелегальными метода­ми набора рабочей силы. Однако, по мере того, как  все  большее  число  китайских  граждан ищут работу за границей, возникают опасения, что те, кто эмигрировал по легальным каналам, могут также стать жертвой практики принуди­тельного труда. Например, за последние годы эта проблема стала предметом растущей озабо­ченности в Израиле. Крупномасштабный им­порт китайской рабочей силы начался в конце 1990-х годов, когда стала наблюдаться нехват­ка рабочей силы в растущей тогда быстрыми темпами строительной индустрии. В этот про­цесс были вовлечены как китайские, так и из­раильские агентства занятости, причем за каж­дого принятого на работу по контракту работ­ника взималась значительная сумма в размере нескольких тысяч долларов США. Затем ки­тайским рабочим выдавались разрешения на работу на фиксированный период времени у конкретно указанных работодателей. Было за­регистрировано несколько жалоб в отношении таких методов набора и приема на работу, как принудительное удержание части заработной платы, а также удостоверений личности[*].