Деление покушения на оконченное и
неоконченное имеет большое практическое
значение. Степень завершенности
покушения учитывается при назначении
наказания (оконченное покушение опаснее
неоконченного, так как первое в
большей степени приближается к
оконченному преступлению), а также при
решении вопроса о добровольном отказе
от совершения преступления.[209]
Несмотря на то, что термины «оконченное»
и «неоконченное» покушение являются
давно устоявшимися в доктрине уголовного
права, существуют точки зрения, в
соответствии с которыми данные термины
не вполне удачны. Например, А.И. Ситникова
пишет: «… следует отметить, что
более целесообразно различать
два вида покушения: 1) покушение, не
достигшее преступного результата;
2) покушение с иным преступным результатом.
Безрезультатному покушению соответствует
неоконченное покушение, а покушению
с иным результатом соответствует
так называемое оконченное покушение.
Дифференциация покушения на оконченное
и неоконченное менее удачна, так
как любое покушение - разновидность
неоконченного преступления)».[210] Критикуя
высказанную точку зрения М.П. Редин
предлагает законодательно установить
деление покушения на неполное и
полное. Определения данных видов
неоконченной преступной деятельности,
по его мнению, в УК РФ должны выглядеть
следующим образом: «Неполным покушением
на преступление признается нападение
лица на объект преступления с целью
причинения ему общественно опасного
вреда, сопряженное с умышленными
действиями (бездействием), непосредственно
направленными на исполнение преступления,
если при этом преступление не было
доведено до непосредственного приведения
преднамеренного в исполнение по
независящим от этого лица обстоятельствам»
(ч.2 ст.301 УК РФ). Полным покушением на преступление
признается посягательство лица на объект
преступления с целью причинения
ему общественно опасного вреда,
сопряженное с непосредственным
приведением преднамеренного в
исполнение, если при этом преступление
не было доведено до конца по независящим
от этого лица обстоятельствам» (ч.3
ст.301 УК РФ)».[211]
Таким образом, неполное покушение
на преступление имеет место быть
тогда, когда лицо на стадии исполнения
преступления по независящим от него
обстоятельствам не смогло сделать
всего того, что считало необходимым
со своей стороны сделать для
причинения общественно опасного вреда.
Полное покушение на преступление имеет
место быть во всех тех случаях, когда
лицо на стадии исполнения преступления
сделало все то, что считало
необходимым со своей стороны
сделать для причинения общественно
опасного вреда.
В уголовно-правовой доктрине покушения
на преступления по степени их годности
делятся на «годное» и «негодное».
Однако Н.Д. Дурманов писал, что «но
и по существу нельзя делить покушение
на два вида - годное и негодное. Поскольку
покушение есть неудавшаяся преступная
деятельность, термин «годное покушение»
нельзя признать удачным. Речь может
идти не о делении покушения на
два вида по признаку годности, а
о выделении случаев покушения
с негодными средствами и случаев
так называемого покушения на
нереальный (негодный) объект».[212]
Таким образом, правильнее говорить о
наличии специального вида покушения
– «негодного», которое бывает двух
видов: покушение на негодный объект
и покушение с негодными средствами.
Первый вид будет тогда, когда
лицо направляет свои действия на определенный
объект, но его действия в силу допускаемой
ошибки в действительности не посягают
на избранный им объект и не причиняют
ему вреда. На практике случаи таких покушений
редки. Яркой иллюстрацией такого же вида
покушения может служить рассказ А. Конан
Дойла «Пустой дом» (из серии его знаменитых
рассказов о сыщике Шерлоке Холмсе). Знаменитый
детектив, зная, что ближайший сподвижник
одного из лидеров преступного мира профессора
Мориарти - полковник Моран не простит
гибели своего шефа, устраивает тому остроумную
западню. По его заказу была вылеплена
из воска голова и фигура самого Шерлока
Холмса, последний одел ее в свой халат
и поместил в кресло у освещенного окна,
создавая иллюзию собственного присутствия
в квартире. Полковник попался на эту удочку
и с наступлением темноты произвел из
заброшенного дома напротив выстрел в
муляж (куклу), изображающую прославленного
детектива.[213]
В уголовно-правовой литературе такое
негодное покушение иногда называется
покушением на нереальный либо отсутствующий
объект[214] (например, вор взламывает
сейф, думая завладеть находящимися
в нем деньгами, но сейф оказывается
пустым). Следует отметить, что, несмотря
на традиционность таких названий этой
разновидности негодного покушения,
они являются весьма и весьма условными.
Во всех приведенных, как и в иных
возможных случаях, объект является
всегда годным, всегда реальным и присутствующим.
Определение объекта преступления
зависит от того, против каких именно
охраняемых уголовным законом интересов
направлены действия виновного. В первом
случае (стрельба в труп либо в куклу,
изображающую фигуру конкретного человека)
объектом преступления является жизнь
человека (естественно, живого), во втором
(случай с пустым сейфом) - чужая собственность.
Дело заключается лишь в том, что
в результате фактической ошибки,
допущенной виновным, вред объекту
не причиняется. В связи с этим
покушение на негодный объект (оконченное
либо неоконченное) следует рассматривать
как обычное покушение, и оно
должно влечь ответственность на
общих основаниях, установленных
в уголовном законе для такого
рода преступных действий.[215]
Под покушением с негодными средствами
понимается такое покушение, когда
виновный применяет средства, объективно
не способные привести к доведению
преступления до конца. Допустим, во время
ссоры с хозяином дома лицо с целью
убийства последнего хватает со стены
ружье и пытается выстрелить в
потерпевшего, но ружье оказывается
либо незаряженным, либо непригодным
для производства выстрела (например,
ввиду того, что сломана какая-то
деталь этого ружья). Покушение с
негодными средствами, как правило,
обладает общественной опасностью и
влечет наказание, так как преступление
не доводится до конца лишь вследствие
ошибки виновного, т.е. по обстоятельствам,
не зависящим от него. Т.е. сущность
покушения с негодными средствами
идентична сущности неоконченного
преступления и заключается в
умышленном создании лицом объективной
возможности (а вовсе не реальной
угрозы) причинения вреда объектам,
охраняемым уголовным правом. Это
подтверждается материалами судебно-следственной
практики. «Так, Новосибирским областным
судом Нина Н. и Ольга В. были осуждены
по ст.15 и п.п. а» и «г» ст.102 УК РСФСР
(п.п.«з» и «д» ч.2 ст.105 УК РФ) за
покушение на убийство годовалой
девочки Нади Н. Было установлено, что
Мария Н. - мать девочки, со своим
сыном и невесткой Ниной проживала
по соседству с супругами В. В
январе 1960г. у Марии Н. от случайной
связи с соседом В. родилась дочь
Надя. Ольга В., узнав об отношениях
ее мужа с Марией Н. путем угроз
и обещаний подговорила Нину Н. отравить
девочку. С этой целью она передала
Нине ртуть, а последняя вылила ртуть в
бутылку с молоком, из которой Мария Н.
кормила дочь. Мария H. обнаружив в испражнениях
ребенка ртуть, заявила об этом в прокуратуру.
В связи с тем, что ртуть не ядовита, отравления
девочки не наступило».[216]
Лишь иногда, например, когда выбор
негодного средства основан на крайнем
невежестве лица или его суеверии
(разного рода заклинания, заговоры,
направленные на лишение жизни другого
человека, причинение вреда его здоровью
и т. д.), такие действия объективно
не представляют общественной опасности
для охраняемого уголовным законом
объекта и потому не влекут уголовном
ответственности.
Квалификация неоконченных преступлений
(в том числе покушений на преступления)
имеет существенные особенности
и, к сожалению, в судебно-следственной
практике вызывает значительные затруднения.
Изучение и анализ материалов судебно-следственной
практики квалификации деяний при покушении
на преступление выявили ряд недостатков,
затруднений, спорных вопросов. К
ним, в частности, следует отнести
следующие: 1) квалификацию покушения
на преступление без ссылки на ч.3 ст.30
УК РФ; 2) отличие покушения на преступление
от приготовления к преступлению;[217]
3) установление вида умысла при квалификации
покушения на преступление; 4) отличие
покушения на преступление от смежных
преступлений; 5) определение момента
окончания преступления; 6) квалификацию
единых преступлений при частичном
наступлении вреда.
Изучение материалов следственно-судебной
практики показало, что по многим уголовным
делам по обвинению в покушениях
на преступления органы следствия и
суды (особенно в первые годы применения
нового УК РФ) в процессуальных документах
не указывали ч.3 ст.30 УК РФ. Вместе с
тем и суды кассационной инстанции
не реагировали на указанное неправильное
применение уголовного закона (п.1 ст.346
УПК РСФСР) и, вопреки требованию
п.4 ст.342 УПК РСФСР, не отменяли приговоры
районных судов.[218]
Такое положение стало возможным
по двум обстоятельствам. Во-первых, вследствие
помещения норм о приготовлении
к преступлению и о покушении
на преступление в единой статье 30 УК
РФ. Во-вторых, вследствие отсутствия в
ч.3 ст.29 УК РФ ссылки на ч.3 ст.30 УК РФ.
Покушение возможно лишь на преступление,
совершаемое с прямым умыслом. «Если
убийство может быть совершено как
с прямым, так и с косвенным
умыслом, то покушение на убийство возможно
лишь с прямым умыслом, т.е. когда
содеянное свидетельствовало о
том, что виновный осознавал общественную
опасность своих действий (бездействия),
предвидел возможность или неизбежность
наступления смерти другого человека
и желал ее наступления, но смертельный
исход не наступил по независящим
от него обстоятельствам (ввиду активного
сопротивления жертвы, вмешательства
других лиц, своевременного оказания потерпевшему
медицинской помощи и др.)». «При решении
вопроса о направленности умысла виновного
следует исходить из совокупности всех
обстоятельств содеянного и учитывать,
в частности, способ и орудие преступления,
количество, характер и локализацию телесных
повреждений (например, ранения жизненно
важных органов человека), а также предшествующее
и последующее поведение виновного и потерпевшего,
их взаимоотношения».[219]
Как следует квалифицировать деяние,
совершенное с прямым неопределенным
или альтернативным умыслом, если ни
одно из желаемых виновным общественно-опасных
последствий реально не наступило
по независящим от этого лица обстоятельствам?
Б.А. Куринов, мы полагаем, дает правильный
ответ: «... его общественно опасное
поведение должно квалифицироваться
как покушение на причинение наименее
опасного из всех желаемых им вредных
последствий».[220]
Следует поддержать позицию С.В. Бородина,[221]
не согласного с высказанным В.И.
Ткаченко мнением, что убийство в
состоянии внезапно возникшего сильного
душевного волнения (ст. 107 УК РФ) может
совершаться только с косвенным
умыслом.[222] Такое убийство в состоянии
внезапно возникшего сильного душевного
волнения (ст. 107 УК РФ) может совершаться
может совершаться также с
прямым умыслом. Это подтверждается
судебной практикой.[223] Так, по приговору
суда Горно-Алтайской АССР К. осужден
по совокупности преступлений, предусмотренных
ст.ст. 104, 15 и 104 УК РСФСР. Он признан
виновным в умышленном убийстве Черепанова
и покушении на убийство своей
жены К., совершенные в состоянии
сильного душевного волнения. В кассационном
порядке приговор суда в этой части
оставлен без изменений. Обстоятельства
дела таковы. Поздно вечером, вернувшись
домой, К. через окно спальни увидел
жену в постели с другим мужчиной
(им оказался Черепанов). Взволнованный
увиденным, он взял находящееся в
сарае в собранном виде и заряженное
ружье 12-го калибра, быстро проник в
квартиру и на кухне произвел выстрел
в Черепанова (который от ранения
в шею сразу же скончался), а
затем выстрелил в убегающую
К., но не попал. Президиум Верховного
Суда РСФСР протест Генерального
прокурора РСФСР об отмене судебных
постановлений и направлении
дела на новое рассмотрение судом
в связи с неправильной квалификацией
действий осужденного оставил без
удовлетворения.[224] В связи с этим,
представляется, что убийство, предусмотренное
ст.108 УК РФ, также может быть совершено
с прямым умыслом (это возможно при
превышении пределов необходимой обороны,
к которой присоединен, например,
мотив мести).
Иногда следственные органы и суды
необоснованно при наличии оснований
для привлечения к уголовной
ответственности и осуждения
лица за покушение на убийство, квалифицируют
содеянное им как угрозу убийством.
Угрозу убийством от покушения на
убийство следует отличать по субъективной
стороне (по цели действий лица). При
угрозе убийством лицом совершаются
действия с целью запугать, оказать
устрашающее воздействие на потерпевшего.
При покушении на убийство лицом
совершаются действия с целью
причинения смерти потерпевшему, но оно
(убийство потерпевшего) не доводится
до конца по независящим от этого
лица обстоятельствам.
Пленум Верховного Суда РФ разъяснил:
«Необходимо отграничивать убийство
от умышленного причинения тяжкого
вреда здоровью, повлекшего смерть
потерпевшего, имея в виду, что при
убийстве умысел виновного направлен
на лишение потерпевшего жизни, а
при совершений преступления, предусмотренного
ч.4 ст.111 УК РФ, отношение виновного
к наступлению смерти потерпевшего
выражается в неосторожности».[225] Так,
отменяя приговор Псковского областного
суда, по которому С. осужден за умышленное
причинение тяжкого вреда здоровью,
опасного для жизни человека, из
хулиганских побуждений и за хулиганство,
Судебная коллегия по уголовным делам
Верховного Суда РФ указала, что суд
без достаточного исследования обстоятельств
дела сделал вывод об отсутствии у
осужденного прямого умысла на убийство,
в частности, не учел, что С. использовал
в качестве орудия преступления боевую
гранату с зоной поражения
около 25 м в радиусе, был осведомлен
с поражающих свойствах взорванной
им гранаты, знал правила обращения
с ней и имел опыт ее применения.
Суд также не принял во внимание
показания С. на предварительном
следствии о том, что он хотел
бросить гранату в торговцев
арбузами, а швырнул ее в непосредственной
близости от потерпевшего, и что
граната была заранее подготовлена
к взрыву.[226]
Определение момента юридического
окончания преступного деяния - важный
элемент законодательной техники,
обеспечивающий наибольшую эффективность
уголовно-правовой нормы. В судебной
практике этому вопросу придается
первостепенное значение. «Наибольшие
затруднения возникают при определении
момента окончания деяний, посягающих
на отношения собственности», - отмечают
И.Я. Козаченко, В.Н. Курченко.[227] Это
связано с тем, что в законе
нет указания на момент окончания
хищения.
В 2002 г. Пленум Верховного Суда РФ разъяснил:
«Кража и грабеж считаются оконченными,
если имущество изъято и виновный
имеет реальную возможность им пользоваться
или распоряжаться по своему усмотрению
(например, обратить похищенное имущество
в свою пользу или в пользу других
лиц, распорядиться им с корыстной
целью иным образом). Разбой считается
оконченным с момента нападения
в целях хищения чужого имущества,
совершенного с применением насилия,
опасного для жизни или здоровья
либо с угрозой применения такого
насилия».[228]