Правовое регулирование условного осуждения В Российской Федерации

Формулирование в Великой хартии вольностей 1215 г. ряда принципиальных положений судебно- административной системы английского феодального государства предопределило реализацию принципа верховенства закона. Свободный человек ограждался от произвольных штрафов, поборов, регламентировалась неприкосновенность его основного имущества. Штраф назначался с учетом рода проступка и не «иначе, как на основании клятвенных показаний честных людей из соседей» (ст. 20).Сословное деление отражалось на характере судопроизводства и возможности отправления правосудия только равными по социальному статусу подсудимым.

Саксонское зерцало (XIII в.), регулируя общественные отношения в феодальной Германии, уделяло особое внимание дифференциации ответственности свободных людей и крепостных. Наемные бойцы и их дети, актеры и незаконнорожденные, осужденные за кражу и грабеж и возвращающие похищенное, а так же откупающиеся от смертной казни или телесных наказаний признавались лишенными прав (ст. 38). Кража каралась повешением виновного. Обман в торговле или мелкое хищение в дневное время менее трех шиллингов влекли телесное наказание. В качестве альтернативы предоставлялась возможность откупиться тремя шиллингами. При этом субъект считался обесчещенным и лишенным прав. Колесованию подлежали тайные убийцы, грабители церквей или кладбищ, изменники и тайные поджигатели. Отсечением головы наказывалось убийство, незаконное заключение под стражу, изнасилование и прелюбодеяние. Сожжению на костре подвергались неверующие мужчина и женщина, «имеющие дело с волшебством или отравлениями». Членовредительские наказания и штрафные санкции завершали перечень мер государственного принуждения, предусмотренных исследуемым правовым актом (кн. II). Наиболее строгой мерой ответственности беременной женщины признавалось телесное наказание. При этом слабоумные и сумасшедшие не подвергались наказанию. Компенсацией причиненного указанным людям вреда, как правило, занимался опекун (кн. III). Кутюмы Бовези (XIII в.) раскрывали направления криминализации и пенализации деяний в средневековой Франции. Исключалось назначение смертной казни за недоказанные в установленном законом порядке деяния. Обвиняемого предписывалось содержать в тюрьме на период сбора доказательств. В качестве наказаний предусматривались квалифицированные виды смертной казни, долголетнее тюремное заключение с конфискацией имущества, увечащие наказания и штрафы. Мера ответственности была поставлена в зависимость от характера проступка, его субъекта и потерпевшего, которому был нанесен ущерб. Польская Правда (XIII в.) раскрывала особенности регулирования уголовных правоотношений в славянских государствах. В качестве уважительной причины неявки в суд являлась болезнь, тюремное заключение или служба королю. Предусматривался штраф за нарушение судебного регламента. Систематическая неуплата штрафа влекла конфискацию имущества.  Мера ответственности за убийство дифференцировалась в денежном эквиваленте в зависимости от статуса потерпевшего. Идентичным образом изменению подлежали штрафные санкции с учетом социальной принадлежности потерпевшей при изнасиловании. Мера денежного взыскания увеличивалась более чем в восемь раз в случае совершения изнасилования девицы или замужней женщины, социальный статус которых оказывался выше, нежели дочери крестьянина. Видами божьего суда признавались поединок, испытание водой и железом. Уголовное преследование виновного в убийстве осуществлялось от села к селу. Лица, отказывавшиеся поддержать данное преследование, обязаны заплатить за голову убитого. В этой связи логично предположить широкое распространение громогласного оповещения населения по поводу совершения наиболее тяжких преступлений. Соответственно, в преследовании субъекта были заинтересованы все законопослушные  жители поселений, вынужденные на основании положений закона заниматься данным видом социально полезной деятельности. Такой подход ставил под сомнение сокрытие виновного от правосудия при явном нарушении установленного уголовно-правового запрета.

Ориентир на соблюдение закона и вольностей прослеживался в документах феодальной Англии. Вестминстерский статут относительно судей и шерифов 1330 г. постановлял, что не раже трех раз в год во все графства Англии назначались добропорядочные и благоразумные люди, которые должны производить ассизы и расследования с участием присяжных и свидетелей, а так же освобождать тюрьмы (ст. 2). Анализируемый правовой акт свидетельствовал о широком распространении тюремного заключения. Переполненность тюрем требовала их разгрузки. Освобождению из пенитенциарного учреждения подвергались случайные заключенные, ложно обвиненные лица и мелкие правонарушители.

15-17 Света

По поводу принципов построения нового общества. Соблюдение прав человека способно, по мнению законодателя, обеспечить стабилизацию социума. Декларация провозглашала свободу и равенство в правах (ст. 1), неприкосновенность личности и ее имущества (ст. 7, 10, 12, 17). Закон наделял правом запрещать лишь действия, вредные для общества (ст. 5). Наказания, регламентированные законом, должны быть строго и бесспорно необходимыми (ст.8). Государство должно гарантировать реализацию прав человека (ст. 12). Декрет о подавлении общественного беспорядков (10.08.1789 г.) предусматривал преследование и арест всех правонарушителей общественного спокойствия, независимо от их состояния. Декрет об уничтожении феодальных привилегий (11.08.1789 г.) регламентировал окончательное упразднение Национальным Собранием феодального порядка⁷.Закон относительно собрания рабочих и ремесленников одного и того же состояния и одной и той же профессии (14.06.1791 г.) был принят в противовес развивающемуся в стране стачечному движению. Доминирующее положение капитала над трудом обеспечивалось преимущественно «государственно-полицейскими мерами»⁸. Руководители и активные участники противодействия дальнейшего социального расслоения населения приговаривались к штрафу с лишением на год прав активных граждан (ст. IV). Штраф и трехмесячное тюремное заключение назначались при вынесении постановлений, содержащих угрозы в адрес предпринимателей, ремесленников, рабочих или иногородних поденщиков, готовых работать за более низкую заработную плату (ст. VI)⁹. Принятие Конституции Франции 03.09.1791 г. Повлекло исключение сословных отличий. Провозглашение прав и свобод сопровождалось отменой, каких либо преимуществ. Декларировался принцип равенства граждан перед законом. Декрет об утверждении Конституции народом и об охране личности и собственности граждан и беспорядков (21.09.1792 г.) указывал на защиту перечисленных социальных ценностей нацией¹⁰.

Происходившие позитивные преобразования в национальных правовых системах по существу не распространялись на условия им порядок отбывания наказания. По свидетельству Д. Говарда (1779 г.), почти половину (47%) арестантов Великобритании составляли несостоятельные должники, положение которых иногда оказывалось более сложным, нежели преступников. Закон против рабочих коалиций 1779 г. Раскрывал заинтересованность имущих слоев населения в развитии мануфактурного производства. Использованию наемной рабочей силы в значительных объемах препятствовали соглашения рабочих. Создание препятствий для устройства на работу, понуждению отказаться от работы наказывалось трехмесячным заключением в тюрьме или двухмесячным заключением в исправительном доме¹¹.

В конце XVIII в. Произошли кардиальные изменения в тюремной политике Запада. Развитие капитализма диктовало необходимость использования труда осужденных. Появилась мысль эксплуатации труда заключенных, содержащихся в рабочих и исправительных домах. В этой связи было вынесено предложение о целесообразности их приспособления к условиям честной жизни. Пристального внимания заслуживала идея Д. Говарда, сторонника одиночного заключения, относительно целесообразности исправления посредством соответствующего разобщения арестантов, приучения к труду и нравственного воздействия. Поддерживая необходимость реформирования тюрем, И. Бентам особое значение придавал воспитанию заключенных, сопровождаемому обязательным за ними надзором. Оптимальным средством воздействия признавалось  уединение преступника. Отсутствие работы, корреспонденции и свиданий, по мнению реформаторов, позволит осужденному заниматься  самоанализом, что приведет к его к осознанию своей вины¹². Одиночная тюрьма была образована в Филадельфии (1798 г.), позднее ее подобие появилось в Питсбурге. С сожалением следует констатировать , что предложенный порядок отбывания наказания не обеспечивал реализацию  основных функций и достижение указанных целей. Вместо раскаяния и исправления, как правило, наступало сумасшествие заключенного, нередко влекущее его суицид. Указанный порядок отбывания наказания был заменен новой формой тюремного заключения. Исполнение лишения свободы обеспечивалось образованной в Обурне близ Нью-Йорка тюрьмой (1820 г.) с ночным разъединением арестантов, которые, совместно работая в течении дня, обязаны были соблюдать абсолютное молчание. Тюрьмы Соединенных Штатов Америки привлекали внимание правительств европейских стран нетрадиционными начинаниями. Правовая регламентация правового порядка содержания тюремных сидельцев не отражалась на эффективности осуществляемой пенитенциарной  деятельности. Между тем проблемы социально-экономического характера увеличивали социальное расслоение. Дисбаланс общественных отношений отражался на росте конфликтности и противоречий. В этой связи отмечались негативные тенденции в области изменения состояния, структуры и динамики преступности. Разрабатываемые меры противодействия были сопряжены с реальным отбыванием наказания. Вследствие этого тюрьмы европейских капиталистических государств первой половины XIX в. Оказались переполнены заключенными. Отсутствие дифференциации и индивидуализации исполнения наказания предопределяло возможность совместного содержания в указанных пенитенциарных учреждениях взрослых и детей, осужденных за кражу, бродяжничество и убийство.

Социально-экономические и политические преобразования, происходившие на европейском континенте, обусловили принятие Уголовного кодекса во Франции 1810 г., определившего тенденции уголовно-правовой политики наиболее развитых государств. Кодекс признавал в качестве мучительных и позорящих наказаний смерть, каторжные работы пожизненные, депортацию, каторжные работы срочные, смирительный дом. В определенных законом случаях наряду с мучительным наказанием могли назначаться клеймение и общая конфискация. Позорящим наказанием признавались выставление у позорного столба в ошейнике, изгнание, гражданская деградация. Исправительными наказаниями являлись тюремное заключение на срок в исправительном заведении, временное лишение политических, гражданских или семейных прав, штраф. Детальный анализ названных мер уголовно-правового характера позволяет признать наиболее гуманными из них только исправительные наказания. Реальное исполнение мучительных и позорящих наказаний по существу исключало вероятность возвращение осужденного в общество. Кара и устрашение определяли сущность мер государственного принуждения. Закон 1832 г. Внес изменения в редакцию отдельных норм Уголовного кодекса Франции. Исключению из системы наказаний подлежало выставление у позорного столба в ошейнике (ст. 8), клеймение осужденных к пожизненным каторжным работам (ст. 20). Изменению подлежала норма, регламентировавшая выставление приговоренного к пожизненным или срочным каторжным работам либо к смирительному дому перед исполнением наказания на публичной площади в течении часа в ошейнике у позорного столба (ст. 22). Модификации подверглась ст. 56 УК, предусматривавшая ответственность за рецидив преступлений. Отказ от позорящих видов наказаний, замена смертной казни на пожизненные каторжные работы (ст. 381) раскрывала позитивные перемены, происходившие в уголовно-правовой политике развитых западноевропейских государств.

Вместе с тем положительные изменения законодательства зарубежных стран, как правило, носили фрагментный характер. Реальное отбывание наказания, в том числе лишение свободы с учетом условий содержания заключенных, сопровождалось наступлением негативных последствий, затруднявших процесс возвращения в общество. Суровые условия содержания, вводимые дополнительные правовые ограничения оказывали на осужденных отрицательное воздействие. Физические и нравственные страдания, испытываемые в тюрьмах, дополнялись негативным влиянием администрации, использовавших арестантов для новых преступлений. Положение тюремных сидельцев усугублялось применявшимся к ним насилием. Безнравственные беседы, совместное содержание малолетних и взрослых, мужчин и женщин оказывали неизгладимое воздействие на указанных лиц. Принимая во внимание регламентированные сроки лишения свободы, логично предположить вероятный уровень деградации осужденного за период содержания за период содержания в пенитенциарном учреждении. Несовершенство мер уголовно-правового характера, предусмотренных законодательством зарубежных государств, становилось отражением неблагополучия в различных сферах жизнедеятельности общества. Строгость назначаемых наказаний, как правило, не влекла благоприятных изменений в состоянии, структуре и динамике преступности. Уровень рецидива преступлений заслуживал критической оценки. Однако правители руководствовались стремлением обеспечения безопасности привилегированных слоев населения и подчинения социальных низов. Социальный статус виновного и потерпевшего имел определяющее значение для избрания формы реализации уголовной ответственности. Имущественное положение субъекта становилось обязательным условием для выбора меры государственного принуждения, индивидуализации и дифференциации ее исполнения. Представители неимущих слоев населения, не имевшие возможность уплатить штраф либо финансировать содержание в тюрьме, оказывались в нечеловеческих условиях  отбывания наказания. Условия содержания, отсутствие элементарной классификации и воспитательной работы с осужденными предопределяли развитие и распространение норм тюремной субкультуры в пенитенциарных учреждениях.

Прогрессивные ученые, юристы, общественные деятели различным образом выражали протест нечеловеческим условиям отбывания наказания. Отмена уголовного рабства не сопровождалась изменением порядка и условий отбывания наказания в виде лишения свободы. Вместе с тем эксплуатация находившихся в тюрьмах заключенных приобретала завуалированные формы. Такой подход осложнял процесс использования труда осужденных. Стремление к улучшению положения заключенных, отбывавших лишение свободы в Англии, позволяет специалистам в области пенитенциарной науки сделать обоснованный вывод относительно целесообразности стимулирования социально полезного поведения и труда осужденных посредством предоставления возможности применения условно-досрочного осуждения¹³.

Позитивные тенденции в данной области обозначились, начиная с первой половины XIX в. Активное развитие производительных сил и производственных отношений сопровождалось происходившими преобразованиями в социально-экономической  и политико-правовой сферах. Правовая политика приводилась в соответствие социальным реалиям. Капиталистический способ производства и активно реализуемая в этой связи колониальная политика диктовала необходимость использования труда осужденных внутри страны и за ее пределами. Решению задачи заселения колонизируемых территорий не способствовало законодательное оформление ссылки. Отбывшие срок наказания стремились покинуть ссыльный край, пребывание в котором ассоциировалось с отрицательными эмоциями, лишениями и ограничениями уголовно-правового характера. Вследствие этого государствам, проводившим колониальную политику, сложно было рассчитывать на заселение и социально-экономическое развитие указанных территорий. Требовался правовой механизм, стимулирующий труд осужденных и обеспечивающий из расселения в рамках конкретного административно-территориального деления. Стимулирование законопослушного поведения и труда осужденного к ссылке, отбываемой на территории колонии, обеспечивалось регламентированным законом условием досрочного освобождения от дальнейшего отбывания наказания. Действие условно-досрочного освобождения сопровождалось функционированием системы испытания. Универсальный характер исследуемого института способствовал заселению колонизируемых территорий, повышению производительности труда ссыльных, стимулированию законопослушного поведения в период отбывания наказания и после освобождения. Условное исполнение оставшейся неотбытой части срока наказания сопровождалось требованием проживания на территории колонии в течении определенного периода или пожизненно. Нарушение условно-досрочно освобожденным дозволенных рамок поведения обуславливало возвращение в пенитенциарное учреждение и дальнейшее отбывания наказания. Вместе с тем регламентированные условия отмены действия условно-досрочного освобождения представлялись не вполне обоснованными. Предложение отбывания наказания на основании проявления признаков «дурного поведения» вступало в противоречие с принципом законности. Предъявление к условно-досрочно освобожденному завышенных требований, по существу выпадающих из сферы  уголовно-правового регулирования ставило испытуемое лицо в затруднительное положение и позволяло его возвращать в пенитенциарное учреждение в случае установления факта девиантного поведения. Однако более последовательным представлялось иное законодательное решение, связанное с отменой действия исследуемого института на основании факта совершения нового преступления. Соответственно, лишь делинквентное поведение лица указывало на нарушение условий испытания и становилось правовым основанием для продолжения реального отбывания наказания. Активно проводимая Англией колониальная политика на различных континентах требовала внедрения более совершенных форм государственного устройства, обеспечивающих развитие соответствующих территорий. Стремление к заселению колоний англичанами, приговоренными к ссылке, повлекло внедрение прогрессивной системы отбывания наказания. Изначально указанная система апробировалась в условиях австралийской ссылки. Сравнительно положительный период действия (1842-1853 гг.) указывал на эффективность данной системы и целесообразность ее исполнения на правоприменительном уровне. Учитывая, что завершающим этапом функционирования прогрессивной системы отбывания наказания признавалось условно0досрочное освобождение, прилагались соответствующие усилия для законодательного оформления указанного института. Законодательная регламентация условно-досрочного освобождения в Англии (1853 г.) открыла новое направление уголовно-правовой политики. Условное исполнение наказания вследствие эффективности и целесообразности получило широкое распространение в развитых западноевропейских странах. Новые экономические отношения на европейском континенте и США актуализировали рост преступности в XIX в. Противодействие развитию указанного социально-правового явления исключительно карательными мерами не повлекло положительных результатов. Правительства ряда государств, используя положительный опыт колониальной политики Англии, предприняли попытки решения назревшей проблемы путем совершенствования действовавшего законодательства и правоприменительной деятельности. Между тем реализация условно-досрочного освобождения не исключала дальнейшую криминализацию общественных отношений. Социально-экономическая сфера по прежнему оставалась без должного внимания, отсутствовал единый системный подход к решению данной проблемы. Анализируемый институт признавался единственной мерой поощрительного характера в рамках карательной политики государства. Вследствие этого сложно было рассчитывать на положительные изменения в снижении темпов роста преступности.