Отчет оп практике направления подготовки «Конфликтология» (ОДО)

Современное социокультурное  поле социума и личности оказалось  в условиях развития информационных и телекоммуникационных технологий наиболее восприимчивым к изменениям. Это объяснимо с приспособлением индивидуального сознания к результатам технологической революции. Компьютерные, телекоммуникационные технологии, делая более доступным для человека блага цивилизации, нивелируют его мнимую свободу тем, все больше превращаются в инструмент информационной, политической, духовной экспансии. Человек в информационном обществе становится одним из программно-аппаратных средств киберпространства, воздействующих на его подсознание, внутреннее пространство личности, что дает широкие возможности для целенаправленного манипулирования. Сеть может рассматриваться как активный психоделик, способный перекоммутировать массовое сознание. Особой формой сетевой несвободы как структурной, так и электронной, представляет развитие информационных метатехнологий, делающих пользователя зависимым от разработчика (владельца); сетевой компьютер, электронный рынок, электронные деньги, глобальные системы связи, находятся в одних руках и позволяющие контролировать сообщения; корпоративные системы управления, ориентированные на систему ценностей страны разработчика технологии (в основном СМИ) рефлективного управления и формирования массового сознания, вплоть до информационной войны. Таким образом, важнейшей составляющей глобализации, на современном этапе, является использование инновационных информационных технологий, в частности электронной сети, в развитии и функционировании. Поэтому глобализацию общества следует также рассматривать как процесс, который развивается также за счёт, изменения информационных технологий. Явление информационного общества отражает объективную тенденцию нового витка эволюции цивилизации, связанного с появлением новых информационных и телекоммуникационных технологий, новых потребностей и нового образа жизни.

Глобализация  ставит каждую страну и каждого человека в новое положение. В условиях глобализации гражданин перестает  быть участником исторического процесса и превращается в отстраненного  наблюдателя, при этом, однако, возникает  иллюзия причастности даже в том случае, когда фиктивность причастности становится очевидной. Человек не узнает себя в них, не может «развернуть» в них свою энергию, стремления, интересы. Благодаря тому, что сегодня пространство и время сжимаются, а границы между странами исчезают, люди вступают в более глубокие, интенсивные и непосредственные связи, чем когда-либо. Но мало кто задумывается над тем, что новая связь «дальних означает ослабление ближних связей, отчужденность от туземной среды. Растущая отстраненность глобализирующихся групп от национальной среды, их государственная не-подотчетность, поляризация глобального мира меньшинства и жизненного мира большинства представляет собой вызов, на который пока что нет ответа»7.

Отмечая, что  радикальные изменения в информации и коммуникации ведут к ослаблению взаимной отчужденности между людьми, Я.А. Слинин пишет: «Ослабление

7 Панарин А.  Глобализация как вызов жизненному  миру. За Хайдеггера. Сумерки глобализации.: Настольная книга антиглобалиста. М.: Ермак, 2004. С. 123.

отчужденности между народами создаёт предпосылки для возникновения в недалеком будущем единого глобального общества с единой экономикой и единой культурой». И далее: «Одной из наиболее ярких и впечатляющих особенностей нового общества является то, что на первом этапе его существования в нем не станет национальных государств, а затем понемногу постепенно исчезнут и сами нации»8.

В целом очевидны проблемы, которые встают перед современной  цивилизацией, в связи с переходом  на информационный путь развития.

Научно-техническая  рациональность и манипулирование слились в новую форму социального управления. Информационное общество формирует индивидуальные влечения, потребности и устремления в предварительно заданном, нужном направлении. Сначала личность, семья, нация, государство, культура - все это разъединяется, измельчается, в безликую, пресную кашицу, между жерновами финансовой зависимости, демагогии, политтехнологии и программирования сознания. Затем полученное втискивается в прокрустово ложе «общечеловеческих», «гуманистических» стандартов. И, наконец, загоняется в заранее подготовленную, изолированную, информационно-виртуализиро-ванную ячейку. Люди вступают в эту стадию уже как подготовленные сосуды долгой закалки, и решающее различие заключается в стирании контраста между данными и возможностями, удовлетворяемыми и неудовлетворяемыми потребностями. Выравнивание классовых различий - идеологическая функция средств массовой коммуникации.

Человек теряет точку опоры. Конкретное «Я» приобретает  тенденцию к абстрактности и  растворяемости во всеобщем «Я». Возрастает беспомощность и обостряется бессмысленность существования индивида. Совокупные общественные отношения не порождают главную ценность - человека и не ставят его целью. Мы приходим к выводу о том, что условиях глобализации наблюдается дезориентация человека, не способного найти своё место в изменяющейся природной и социальной действительности. Его беспомощность перед лицом им же самим созданных сил, которые вышли из-под рационального контроля и оказывают существенное влияние на формирование ценностных ориентации личности, не совпадающих с ее внутренними устремлениями и желаниями.

Для того чтобы  стать свободным, общество должно, прежде всего, создать богатства ещё  до того, как оно станет способным  распределить их в соответствии со свободно развивающимися потребностями индивида; оно должно сделать рабов способными учиться, видеть и думать, прежде чем, они поймут, что происходит и что они сами могут сделать для того, чтобы изменить это. Их необходимо принудить к тому, чтобы стать свободными и увидеть вещи такими, как они есть, а иногда такими, как они должны видеться, им нужно показать «дорогу добра», которую они ищут.

В постиндустриальном обществе человек приобрел такие  материальные и культурные блага, каких  он не знал никогда раньше. Сила человеческого интеллекта овеществилась новейшей технике и технологии, которые превратили человека в раба техносферы и ее заложника. Стремление человека укрепить свою безопасность обернулось уничтожением человечества. Всеобщее избирательное право, политические права и свободы не приблизили человека к истокам и глубинному смыслу политики, а скорее превратили его в орудие политики. Г. Маркузе писал, что возможность делать или не делать, наслаждаться или разрушать, иметь или отбросить становится или не становится потребностью в зависимости от того, является или не является она желательной и необходимой для господствующих общественных институтов и интересов. Все системы власти традиционно строились на человеческих достижениях, которые сложны, что не могут быть сформулированы в терминах технических систем: это смысл жизни человека, это ценности человека, и это цель его жизни. С одной стороны, как только человек лишается этих своих высших достижений, он, по сути, утрачивает сознание.

Это серьезно - он перестаёт владеть своим собственным произвольным поведением. С другой стороны, люди, лишенные смысла, ценностей и целей перестают быть объектами власти и выходят из повиновения. Изначально казалось, что глобализация предоставила элите неограниченные возможности для манипулирования сознанием, состоянием и поведением масс людей, но в реальности массы ощутили в глобализации воз-

8 Слинин Я.  Л. Наука,культура и будущее  общество. Отчуждение человека в  перспективе глобализации мира. Спб.: Петрополис, 2001. С.94.

можности для невиданного ранее неповиновения власти. Глобализация позволяет использовать свои инструменты не только тем, кто их реально создал и содержит, но и тем, кто понимает, как они функционируют. Все правомочия в глобализированном пространстве протекает из власти, заданы властью и ей же ограничены. Человек, существующий в её пространстве, неизбежно подчиняется норме, заданной самой властью. Человек предстаёт как объект регулирования, которому придаётся заранее заданное социально необходимое, желаемое состояние, определяемое нормой, подавляя при этом всякую творческую, духовную активность человеческого сознания. Человек вступает в мир, где, кажется, не осталось ничего прямо и непосредственно данного, наличного, несомненного - он не знает, ни кто он есть, ни каково его место в мире. В результате, как и в случае наркотиков, человек разрушается как личность.

В период сложных  преобразований общества духовные потребности  смещаются на второй план, и как  отмечает Г. Маркузе, активно продолжает формироваться модель одномерного мышления, поведения, существования. «Одномерный человек» - это, по Г. Маркузе, человек поглощенный потребительской ориентацией, витальными потребностями. Формирование «одномерного человека» происходит через технократический образ мышления. В основании общества сегодня лежит определенный исторический технологический проект или технологическая рациональность, которая оказывает репрессивное воздействие на нравственные, эстетические, познавательные и другие ориентации человека9. Катастрофичность ситуации развития общества заключается еще в том, что человек становится зависимым от благ и удобств, которые несет с собой развитие техники.

Мы можем различать  истинные и ложные потребности. «Ложными»  являются те, которые навязываются индивиду особыми социальными интересами в процессе его подавления. Их утоление может приносить значительное удовлетворение индивиду, но это не то счастье, которое следует оберегать и защищать. В результате этого - эйфория в условиях несчастья. Большинство преобладающих потребностей (расслабляться, развлекаться, потреблять и вести себя в соответствии с рекламными образцами, любить и ненавидеть то, что любят и ненавидят другие) принадлежат к этой категории ложных потребностей. Такие потребности имеют общественные содержания и функции и определяются внешними силами, контроль над которыми недоступен индивиду.

В современном  обществе одномерное мышление систематически насаждается изготовителями «политики» и «наместниками» в сфере массовой информации. Аппарат производства и  производимые им товары и услуги «продают» или навязывают социальные систему как целое. Транспортные средства и средства массовой коммуникации, предметы домашнего обихода, пища и одежда, неисчерпаемый выбор развлечений и информационная индустрия несут с собой предписываемые отношения и привычки, устойчивые интеллектуальные и эмоциональные реакции, которые привязывают потребителей, доставляя им тем самым большее или меньшее удовольствие, к производителям и через этих последних - к целому. Товары заполняют рынки, формируют массовое потребление, закрепляют стандарты. Товары обладают внушающей и манипулирующей силой; они распространяют ложное сознание, снабженное иммунитетом против собственной ложности. И по мере того, как они становятся доступными для новых социальных классов, то воздействие на сознание, которое они несут с собой, перестает быть просто рекламой; оно становится образом жизни. Это не плохой образ жизни - гораздо лучше прежнего, но именно поэтому он препятствует качественным переменам. Как следствие, возникает «модель одномерного мышления и поведения». Изменения во всех наших мыслительных привычках более серьезные: они служат, координированию любых идей и целей с идеями и целями, угодными системе, встраивая их в эту систему и отторгая те из них, которые не поддаются приспособлению к ней. Какие потребности истинны и какие ложны их определение принадлежит самим индивидам. До тех пор, пока они лишены автономии, до тех пор, пока их сознание - объект внушения и манипулирования, их ответ не может считаться принадлежащим им самим. «По этой причине никакая инстанция не полномочна присвоить себе право решать, какие потребности следует развивать и удовлетворять. Чем более рациональным, продуктивным, технически оснащенным и тотальным становится управление обществом, тем труднее представить себе средства и способы,

9 Маркузе Г.  Одномерный человек. М.: КЕБЬ-Боок, 1994. С.6.

посредством которых  индивиды могли бы сокрушить свое рабство и достичь собственного освобождения»5. Мы вновь сталкиваемся с одним из наиболее раздражающих аспектов развитой цивилизации: рациональным характером его иррациональности, или, другими словами, искаженное отражение действительности. Его продуктивность, его способность совершенствовать и все шире распространять удобства, превращать в потребность неумеренное потребление, конструктивно использовать разрушение, то, в какой степени, цивилизация трансформирует объективный мир в продолжение человеческого сознания и тела, - всё это ставит под сомнение само понятие отчуждения.

Для приведения масс в иррациональное состояние необходимо предварительное разрушение сложившихся норм, стереотипов, взаимосвязей, переход общества, общественного сознания в состояние, далекое от равновесия. Все войны на земле с их огромными финансовыми и человеческими жертвами велись с одной целью - подавить волю противника и навязать свою. В зависимости от волевого потенциала того или иного народа этого можно было достичь разными средствами. В одних случаях достаточно было только угроз, а в других - только война на полное физическое уничтожение могла привести к желанным результатам. Сегодня для этих целей применяются более утонченные методы.

Благодаря информационным технологиям, особенно универсализации  общения через Интернет намечается тенденция к выработке единого  социально-психологического содержания всемирной истории. Становясь, универсальным современный человек, их участник, обретает универсальную сущность, а вместе с ней и социально-психологи-ческую однородность, выраженную в соответствующем социальном характере. Чем универсальнее сущность человека, тем выше вероятность формирования единого социально-психологического содержания всемирной истории и единого социального характера у всех участников всемирно-исторического процесса. Таким образом, важнейшей социально-психологической тенденцией всемирной истории является, на наш взгляд, тенденция к выработке единого социального характера у всех участников всемирно-исторического процесса.

Оценивая современное  состояние общества, Э. Фромм верно  подметил, что гуманизм в нём приносится в жертву узко понятой экономической эффективности, т.е. эффективности, определяемой по стоимостным критериям. Упор делается на её повышение, во что бы то ни стало, даже если это идёт вразрез с интересами развития личности. Предпочтение отдаётся средствам достижения более высоких экономических показателей по сравнению с тем, ради чего к ним следует стремиться. Особенно актуально звучит мысль Фромма о возможности использовать компьютеры диаметрально противоположными способами. Идея сходного с человеком компьютера - хороший пример выбора между очеловеченным и бесчеловечным использованием машин. Компьютер может послужить интенсификации жизни во многих отношениях. Но мысль о том, что он заменит человека и жизнь - это выражение сегодняшней патологии. Тем самым Э. Фромм указал на опасность, в полной мере реализуемую ныне.