Факторы экономическог роста казахстана

s-f(k) > n-k

В случае, когда уровень  капиталовооруженности превышает  величину, соответствующую сбалансированному росту (к > к*), значение этого показателя будет постепенно сокращаться:

s-f(k) < n-k

Следует особо отметить роль сбережений в модели Солоу. Норма  сбережения имеет значение только при  выходе экономики на траекторию устойчивого  развития, так как чем выше значение данного показателя, тем большая капиталовооруженность будет характерна для сбалансированного роста. Однако при достижении сбалансированного состояния дальнейшее экономическое развитие системы будет зависеть исключительно от повышения численности населения и технологического прогресса.

Поскольку рост экономики  не является самоцелью, закономерно  возникает вопрос о том, какие  темпы роста ВВП являются оптимальными для развития страны. Ответ на этот вопрос был предложен Эдмундом Фелпсом (Phelps, 1961). Исследовав, какой объем капитала необходим обществу, находящемуся на траектории сбалансированного роста, он сформулировал «золотое правило» модели Солоу: оптимальным является такой уровень капиталовооруженности, при котором предельная производительность капитала (ставка процента - г) равна темпам роста численности населения, а, следовательно, и всей экономики:

г = п

Другими словами, в быстро растущей экономике при прочих равных условиях ставки процента должны поддерживаться на высоком уровне.

Модель Солоу, с одной стороны, позволила решить проблему неустойчивости развития капиталистической экономики и дала возможность оценить вклад труда и капитала в ее рост. С другой стороны, значительная часть роста, обусловленная влиянием экзогенных факторов, не нашла в ней адекватного объяснения. Как установил сам автор модели, эта часть роста, получившая название «остаток Солоу», отражает положительное влияние научно-технического прогресса на развитие экономики. По расчетам Солоу, уже в середине XX века доля научно-технического прогресса в росте ВВП превышала 80% (Solow, 1957). Необходимо отметить, что в данном случае под научно-техническим прогрессом понималось влияние широкого круга неучтенных в модели факторов: инноваций, повышения уровня образования работников, возрастания эффективности управления производством и др. Научно-технический прогресс в виде отдельной переменной был включен в более поздние модели, однако при этом он сохранял экзогенный характер (см., например, Meade, 1962).

Значительный вклад  технического прогресса в рост экономики (варьировавшийся от 33% в 1909-1929 гг. до 78% в 1929-1957 гг. (Boskin, 1992)) и все ярче проявлявшиеся недостатки неоклассической теории развития (утверждавшей, что все страны, получившие равный доступ к современным технологиям, должны иметь в пределе сближающиеся между собой темпы производительности труда, и не учитывавшей вклад человеческого капитала в рост ВВП) явились стимулом для создания моделей, включающих технологический прогресс в качестве эндогенного фактора. В середине 1980-х гг. рядом ученых (Ф. Агийоном, Р. Лукасом, П. Ромером и П. Хоувиттом) были разработаны модели экономического роста, в рамках которых предусматривалось создание присущих описываемой экономической системе технологий (Lucas, 1988; Romer, 1990; Aghion, 1992).

Они стимулировали развитие системы при неизменности соотношения  затрат на традиционные факторы роста  экономики — труд и капитал. Основным источником ресурсов для развития технологий в моделях эндогенного роста  является накопление человеческого  капитала.

В качестве примера модели эндогенного роста рассмотрим теорию Ф. Агийона и П. Хоувитта (А§Ыоп, 1992), положивших в основу своего исследования идею Й. Шумпетера о созидательности  разрушения. В разработанной ими  модели экономический рост обусловлен технологическим прогрессом, который обеспечивается благодаря конкуренции между инновационными компаниями, создающими и внедряющими новые технологии. Каждое изобретение позволяет произвести новый продукт, который будет более эффективно, чем аналоги из предыдущих поколений, использоваться для получения конечной продукции. Главным стимулом для создания инновационными фирмами новых технологий служит перспектива получения монопольной ренты за счет бессрочного патента на изобретение. Рента позволяет компенсировать расходы на исследования и разработки, но ее объем резко сокращается при появлении на рынке более современных товаров.

Помимо технологического прогресса данная модель учитывает  и человеческий капитал. В ней  используется разделение рабочей силы на три категории. Первую из них составляют низкоквалифицированные работники, принимающие участие в производстве конечных товаров. Ко второй категории относятся квалифицированные работники, которые способны производить промежуточные товары и участвовать в научно- исследовательских разработках. Третья группа состоит из исследователей, занимающихся исключительно созданием новых изобретений.

Механизм воздействия  технологического прогресса на экономический  рост, описываемый в модели Агийона-Хоувитта, выглядит следующим образом. Увеличение интенсивности потока инноваций, масштаба их влияния на экономику и доли рабочей силы, занятой в исследовательском секторе, ведет на равновесной траектории развития к повышению темпов роста экономики.

Эндогенные модели роста  подверглись активной критике со стороны неоклассиков. Так, Солоу считал, что они опираются на значительное число предположений о характере научной деятельности и принципах развития технологических процессов, требующих дополнительной эмпирической проверки (Solow, 1991). Джонс подчеркивал, что теоретические предположения о наличии эффекта масштаба от направляемых в научно- исследовательский сектор ресурсов не находят подтверждения в эмпирических данных США (Jones, 1995). Однако, несмотря на справедливость приведенных замечаний, модели эндогенного роста представляют собой наиболее современное описание механизмов развития экономики и все более широко используются в различных эмпирических исследованиях.

Модель эндогенного  роста в первую очередь применяется  в работах, изучающих влияние инноваций на развитие экономики. Так, Лин и Руссо показали, что при сокращении налогообложения секторов экономики наибольший эффект дает уменьшение налогового бремени компаний, занимающихся исследовательской деятельностью (Lin, 1999). Другим аспектом применения теории эндогенного роста является анализ влияния государственной политики на экономическое развитие страны. Установлено, что повышение объемов государственных расходов до определенного уровня ведет к увеличению нормы накопления и темпов роста экономики, однако дальнейшее повышение значения этого показателя начинает сдерживать рост ВВП (Barro, 1990). В то же время модели эндогенного роста позволили определить механизмы, которые способны обеспечить возможность для быстрого перехода к инновационному росту российской экономики. Для этого необходимо развивать инвестиционный бизнес и венчурное финансирование и совершенствовать налоговое регулирование исследовательской деятельности (Дагаев, 2001).

• Прослежена эволюция теории экономического роста от кейнсианской модели динамики до современных моделей эндогенного роста.
• Изложены основные положения теорий и отмечена тенденция к их усложнению за счет расширения числа рассматриваемых переменных.
• Показано, что кейнсианская модель Харрода слабо отражает реалии рыночной экономики, в то время как неоклассическая модель и модель эндогенного роста позволяют изучать широкий круг вопросов теории развития.

1.2 Теоретико-методологические подходы к анализу факторов, обеспечивающих рост макроэкономической системы

Созданные во второй половине XX века теории экономического роста, рассмотренные в предыдущем разделе, расширили базу для проведения макроэкономических исследований. В большинстве таких исследований в качестве ключевых детерминант роста ВВП на душу населения рассматривались переменные, являющиеся основными факторами роста в упомянутых теориях. Так, неоклассическая модель роста экономики, предложенная в работах Р. Солоу и других авторов (Solow, 1956; Swan, 1956; Cass, 1965; Koopmans, 1965), основана на представлении о том, что ведущая роль в развитии принадлежит процессу накопления капитала. В более поздних работах неоклассиков (Lucas, 1988; Rebelo, 1991; Barro, 1995а) понятие «капитал» было расширено за счет включения в него человеческого капитала. Существенным недостатком исследований, опиравшихся на неоклассическую модель, был экзогенный характер технологического прогресса, на счет которого списывалась необъясненная часть роста душевого ВВП. Это позволяло изучать экономический рост лишь в краткосрочном периоде. Появившиеся в 1980-х гг. модели эндогенного роста (Romer, 1986; Romer, 1987; Romer, 1990; Aghion, 1992) способствовали раскрытию механизма экономического развития в долгосрочном периоде, поскольку в них учитывался технологический прогресс, и признавалась важная роль политики правительств в развитии экономики. Однако их применение имеет свою специфику, так как одни и те же модели работают по-разному в различных условиях (Дагаев, 2001).

Следует также отметить, что всем перечисленным выше моделям  свойственны два серьезных ограничения: они слабо согласуются с результатами эмпирических исследований и не могут объяснить существенную часть экономического роста. Это послужило стимулом для расширения набора переменных, рассматриваемых в качестве потенциальных факторов развития экономики. Поиск таких факторов и изучение их влияния на экономический рост позволили расширить представление о детерминантах роста. Однако в научном сообществе до сих пор нет единого мнения о составе набора ключевых детерминант развития экономики и характере их влияния на рост ВВП на душу населения. Лишь несколько переменных - накопление физического и человеческого капитала и технологический прогресс - были признаны большинством авторов (но далеко не всеми (см., например, Blomström, 1996; Klenow, 1997; Easterly, 2000а)) в качестве факторов, определяющих развитие экономики.

В настоящем разделе  приведен краткий анализ основных результатов  работ, посвященных эмпирическим исследованиям  механизма экономического роста. Учитывая обширность круга переменных, влияние которых на рост ВВП на душу населения было изучено в последние десятилетия, подробно рассмотрены лишь те показатели, которые наиболее часто анализируются в качестве детерминант роста. Исключение составляют инвестиции и сбережения, входящие во все модели экономического роста и, по мнению большинства исследователей, являющиеся ключевыми факторами развития. При обсуждении второстепенных переменных приведены результаты лишь нескольких работ, дающие представление о многообразии попыток исследователей объяснить динамику экономического развития.

Одним из наиболее значимых факторов развития экономики является человеческий капитал. Так, в государствах с высокой долей населения  со средним образованием наблюдаются  более высокие темпы развития, чем в странах с низкой вовлеченностью населения в учебный процесс (Barro, 1991; Barro, 1995b; Loening, 2005). Повышение уровня образования женщин до уровня средней школы приводит к снижению рождаемости, а рост доли закончивших среднюю школу среди всего населения - к снижению младенческой смертности и увеличению продолжительности жизни. Все это способствует экономическому росту (Zhang, 1997; Loayza, 2004).

Интересно отметить, что  разные ступени образования по-разному  влияют на рост ВВП. Например, для такого развивающегося государства, как Гватемала, повышение общего уровня образованности населения на 1 год приводило к росту выпуска на 0.33%. При этом наибольшую роль играло увеличение численности граждан со средним и начальным образованием, которые были наиболее востребованы в процессе перенимания Гватемалой технологий у развитых стран (Barro, 1993). Наряду с уровнем образования населения страны на рост ее ВВП влияет и преобладающая специализация выпускников учебных заведений. Так, Мерфи, Шляйфер и Вишни показали, что государства, готовящие преимущественно инженеров и технических специалистов, развиваются быстрее, чем страны, среди выпускников учебных заведений которых доминируют юристы (Murphy, 1991). Согласно концепции авторов, это объясняется тем, что наиболее талантливые люди обычно организуют деятельность других, распространяя таким образом свои способности и стимулируя развитие экономики через открытие новых фирм и создание инноваций. Если же эти люди выбирают рентоориентированное поведение, они лишь перераспределяют богатство и замедляют экономический рост государства.

Тесная связь между  здоровьем населения, уровнем образования  и развитием экономики наиболее ярко проявляется на примере африканских  стран. Исходя из теории конвергенции, эти страны, значительно отстававшие  от развитых государств в 1960 г., должны были быстрыми темпами сокращать свое отставание, однако этого не произошло. На производительности труда и рождаемости отрицательно сказывались низкий уровень образования (лишь около 40% населения посещало начальную школу) и слабо развитая система здравоохранения. Это способствовало распространению в африканских государствах эпидемий малярии, практически искорененной в других регионах мира, а позднее и эпидемий СПИДа. В результате средняя ожидаемая продолжительность жизни на континенте, находившаяся в начале периода на крайне низком уровне (40 лет, против 67 лет в странах ОЭСР и 62 лет в Юго-Восточной Азии), практически не выросла (Artadi, 2003).

В то же время в литературе встречается альтернативная, гораздо  более спорная, точка зрения на направление зависимости между человеческим капиталом и экономическим ростом. Ее сторонники полагают, что образование не может оказать достаточного влияния на рост экономики (при наличии сильного обратного влияния), так как повышение уровня образования населения, способствующее ускорению роста ВВП через повышение качества обучения, должно приводить к выравниванию профилей заработков для разных когорт, чего не происходит в действительности (Bils, 1998). Другие исследователи показали наличие устойчивого положительного влияния повышения дохода на снижение младенческой смертности при отсутствии значимой обратной зависимости (Filmer, 1997). Некоторые авторы вовсе отрицают наличие положительной зависимости между ростом уровня образования и темпами экономического развития (Benhabib, 1994; Pritchett, 1999).

Анализ ряда эмпирических работ, опирающихся на модель Солоу, показал, что глобальные технологические  изменения являются по сути локомотивом  долгосрочного экономического роста  как в отдельных странах, так и в мире в целом (Easterly, 1993а; Sarel, 1997). В то же время внедрение одной и той же технологии в разных государствах, как правило, не приводит к одинаковым результатам. Это обусловлено особенностями процесса внедрения инноваций и их сочетанием с уже существующими технологиями. Во многих странах различия в стоимости факторов производства, уровне процентных ставок и начальном уровне производительности не позволяют достичь желаемого увеличения ВВП в результате адаптации технологий (Zeira, 1998). Следует особо отметить, что внедрение инноваций дает наибольший эффект в том случае, когда оно происходит одновременно в нескольких отраслях промышленности. Концентрация технологических изменений в одном секторе, напротив, приводит к медленному развитию экономики (Ofer, 1987; Campos, 2002).