Разработка стратегии российско-китайского торгово-экономического сотрудничества до 2010 года

3. отсутствие комментария;

4. в настоящий момент  в Китае в сталелитейной, машиностроительной, цементной и некоторых других отраслях промышленности имеются избыточные (недозагруженные) мощности, что в условиях грозящей Китаю безработицы заставляет Китай прежде всего искать пути их загрузки собственной рабочей силой; одновременно профессор высказал сомнения в наличии у России разнообразной машинно-технической продукции, способной конкурировать на китайском рынке;

5. китайские компании  пытаются скупить российские  научно-технические разработки, что  может воспрепятствовать взаимовыгодному  российско-китайскому сотрудничеству в этой области;

6. банковских структур, способных предложить новые продукты, в России нет;

7. в результате вступления  Китая в ВТО ожидается серьезное  повышение экономической эффективности  китайских сельскохозяйственных  предприятий, что приведет к повышенной конкуренции с/х фирм российского Дальнего Востока (ДВ) и китайского Северо-Востока (СВ);

8. нелегальная продажа  продукции рыбного хозяйства  в Китай может воспрепятствовать  дальнейшему развитию российско-китайского  торгово-экономического взаимодействия в этой области;

9. Китай уже производит  собственные удобрения и собирается  наращивать объем их производства, что может привести к проблемам  у российских производителей  в соответствующих отраслях;

10. Россия не умеет  самостоятельно эффективно переработать собственный лес, поэтому взаимодействие в этой области взаимовыгодно;

11. и 12. комментарий  отсутствует;

13. необходима весьма  серьезная работа по улучшению  работы российских систем образования  и здравоохранения (для того, чтобы  привлечь значительное количество китайских потребителей соответствующих услуг); в области туризма необходима адаптация туристических программ под запросы китайского потребителя (например, китайского туриста не интересует Большой Театр, но Мавзолей и цирк).

 

Резюме: профессор Гельбрас подтвердил наличие серьезных проблем в российско-китайском торгово-экономическом взаимодействии, но не показал, произошли ли (и если да, то какие) изменения в данных проблемах в период 2005-6 гг..

 

Результаты интервью с С.Ф. Санакоевым

 

Руководитель Российско-Китайского Центра торгово-экономического сотрудничества г-н Санакоев согласился прокомментировать барьеры 1-ой, 2-ой, 5-ой и 6-ой групп (см. раздел 1.2. данной работы).

 

Комментарий относительно барьеров 1-ой группы:

1.1. с точки зрения г-на Санакоева практически ничего за период 2005-6 гг. здесь не изменилось, хотя есть и исключения: с уровня российского министра экономического развития и торговли Г. Грефа начали звучать призывы к директорам российских промышленных предприятий идти за заказом не в правительство России, но искать заказы на внешних по отношению к России рынках; одновременно г-н Санакоев считает, что по сравнению с Китаем, осуществляющим ясную и гибкую промышленную политику и всемерно продвигающим свою продукцию на мировые рынки, Россия в этом смысле крайне пассивна на большинстве мировых рынков, т.е. не только на китайском рынке (в этом смысле показательно то обстоятельство, что Китай от имени Министерства коммерции Китая опубликовал в середине 2006 г. прогноз, в соответствии с которым собирается довести свой торговый оборот к 2010 году до приблизительно 2,5 трлн. долл. США, следовательно доля торгового оборота с Россией – даже в случае успеха мероприятий по увеличению российско-китайского торгово-экономического сотрудничества и достижению им объема в 80 млрд. долл. США – составит в китайском торговом обороте около 4%, а в российском торговом обороте – более 15%²)

1.2. началось создание  инновационных фондов, однако результатов  еще нет;

1.3. не изменилась ситуация  с современными дорогами и таможенными терминалами: они по-прежнему отсутствуют; одновременно в силу серьезного улучшения казахстанско-китайских отношений началась значительная модернизация транспортной и таможенной инфраструктуры на казахстанско-китайской границе, что делает ситуацию с транспортной и таможенной инфраструктурой на российско-китайской границе еще более «досадной»;

1.4. изменений в смысле  наличия финансовой поддержки  нет.

 

Комментарий относительно барьеров 2-ой группы:

2.1. комментарий отсутствует;

2.2. произошли определенные изменения в смысле появления возможностей для налаживания прямых межрегиональных связей (пример: Сичуань (四川) – Северная Осетия).

 

Комментарий относительно барьеров 5-ой группы:

5.1. России во-многом  не может поставлять Китаю  машинотехническую продукцию (с высокой добавленной стоимостью) в силу отсутствия в России подобной продукции;

5.2. появились возможности  по созданию СП с Китаем (в  рамках схемы российские технологии + китайская рабочая сила);

5.3. комментарий отсутствует;

5.4. наблюдается рост китайского самосознания, что требует определенной адаптации бизнес-структур к деятельности в Китае (в этом смысле положителен пример деятельности Российско-Китайского Центра торгово-экономического сотрудничества);

5.5. в Шенъяне (沈阳), столице северо-восточной китайской провинции Льяонинг (辽宁), создан российско-китайский технопарк, который должен стать бизнес-инкубатором (в проекте участвуют Российско-китайский центр торгово-экономического сотрудничества, Комитет по науке и технике Шенъяна, а также российские и китайские научные организации);

5.6. что касается китайских  инвестиций в Россию, то в Китае  созданы специальные фонды, поощряющие  инвестиции китайского бизнеса  в Россию (по прогнозам различных  китайских источников предполагается  с помощью данных фондов осуществить китайские инвестиции в Россию в объеме 12 млрд. долл. США); в этой связи налаживается российско-китайское инвестиционное сотрудничество (в рамках межправительственной Комиссии по подготовке регулярных встреч глав правительств Китая и России), проводится российско-китайский инвестиционный форум; что касается российских инвестиций в Китай, то строго формально следует понимать, что в настоящий момент (в силу отсутствия доверия между российским государством и российским бизнесом) деньги российских бизнес-структур часто находятся не в России;

5.7. изменения заключаются  в том, что в настоящий момент  проблема китайской контрабанды  может стать основной проблемой  российско-китайского торгово-экономического  сотрудничества;

5.8. изменений еще нет, но вопрос уже ставится о том, чтобы ставить «умный» барьер на пути китайской миграции; в этой связи возникает необходимость осознанной работы с лидерами китайской диаспоры и т.д.

5.9. как таковая, проблема  безопасности китайцев в России  уже отсутствует, т.е. произошли серьезные положительные изменения.

 

Комментарий относительно барьеров 6-ой группы:

6.1. этот запрет не  является в полной мере «барьером», так как – с точки зрения  г-на Санакоева – необходимы  общие процедуры для всей ТН  ВЭД (т.е. «все на общих основаниях»), но при этом необходима современная таможенно-транспортная инфраструктура, способная соответствовать мировым стандартам в деле таможенного оформления и пропуска грузов, которая в настоящий момент по-прежнему отсутствует;

6.2. изменений нет, необходимо поощрение прямых межрегиональных связей (с возможной гармонизацией развития российского ДВ и китайского СВ);

6.3. изменений нет, при  этом данная проблема связана  прежде всего с тем, что по-прежнему  отсутствует ясное и четкое  деление технологий и интеллектуальной деятельности на виды, (i) которыми научные организации могут торговать, (ii) которыми могут торговать только специализированные учреждения и (iii) которые являются государственной тайной, а также отсутствуют ясные критерии отнесения научной деятельности и ее результатов к тому или иному виду;

6.4. изменений нет;

6.5. комментарий отсутствует;

6.6. изменений нет, однако  – с точки зрения г-на Санакоева  – отраслевая специализация таможенных  пунктов на российско-китайской  границе могла бы быть полезной, географическая же специализация, наоборот, была бы, скорее, вредной.

 

Резюме: г-н Санакоев подтвердил наличие серьезных барьеров в  российско-китайском торгово-экономическом  взаимодействии, но указал также на ряд изменений, произошедших в этих барьерах за период 2005-6 гг.

 

 Результаты интервью с В.О.  Никишиной

 

Как таковое (первое) интервью не состоялось, более того в рамках интервью проводивший его ведущий  научный сотрудник, и.о. зав. сектора  ВНИИВС ГУ-ВШЭ В.В. Савин был «обвинен»  в прокитайской деятельности. Тем не менее интервью выявило ряд интересных моментов:

А) интервьюируемая высокопоставленная сотрудница МЭРТ считала, что практически  все возможное делается МЭРТ для  поощрения российского экспорта в Китай (при этом в ходе беседы выяснилось, что речь шла не обо всем российском экспорте, но прежде всего об экспорте в Китай продукции российской металлургической и агрохимической промышленности), к сожалению, однако во время беседы не были упомянуты запланированные на 2006 год инвестиции «Северстали» в группу предприятий Тонгганг на сумму 100 млн. долл. США;

Б) интервьюируемая высокопоставленная сотрудница МЭРТ выразила свое удивление, узнав, что российский мелкий и средний  несырьевой бизнес часто видит основной барьер при экспорте своей продукции в Китай не в Китае, но в самой России (ключевое слово «отсутствие надежного тыла»);

В) интервьюируемая высокопоставленная сотрудница МЭРТ обратила внимание интервьюировавшего ее сотрудника ВНИИВС ГУ-ВШЭ на то, что  обработанные им при подготовке интервью материалы были написаны российскими экспертами на основании опыта российско-китайского торгово-экономического взаимодействия и не учитывали опыт торгово-экономического взаимодействия с Китаем других стран-членов мировой экономической системы;

Г) интервьюируемая высокопоставленная сотрудница МЭРТ выразила готовность встретиться с сотрудником ВНИИВС ГУ-ВШЭ еще раз для того, чтобы обсудить с ним барьеры, создаваемые Китаем продукции российской металлургической и агрохимической промышленности и проанализированные в 2006 году Всемирной торговой организацией (ВТО).

 

Резюме: г-жа Никишина не согласилась с наличием серьезных  барьеров в российско-китайском  торгово-экономическом взаимодействии с российской стороны, но выразила готовность обсуждать барьеры в российско-китайском торгово-экономическом взаимодействии с китайской стороны, и прежде всего барьеры, создаваемые Китаем продукции российской металлургической и агрохимической промышленности и проанализированные в 2006 году ВТО.

 

 Результаты анализа документов ВТО по торговле с Китаем

 

В результате интервью с  экспертами МЭРТ было выявлена необходимость  более подробного освещения проблемы барьеров, возникающих в торговле Китая с другими странами. Это  было сделано с помощью материалов слушаний по торговой политике Китая, прошедших в ВТО в марте-апреле 2006 года (trade policy review).

 

Доклад китайской делегации  на слушаниях состоял из трех основных пунктов:

1. макроэкономические  характеристики экономики Китая  (подпункты: 1.1. стабильный экономический  рост Китая, 1.2. углубление проводимых в Китае реформ, 1.3. поддерживающая макроэкономическая политика, 1.4. сложности и вызовы экономического развития);

2. развитие торговой  политики (подпункты: 2.1. поддержка системы  многосторонней торговли, 2.2. выполнение  Китаем обязательств перед ВТО, 2.3. активное участие в переговорах в рамках ВТО – «Доха-раунд», 2.4. либерализация региональной торговли, 2.5. корректность при решении торговых споров, 2.6. экономическая кооперация с развивающимися странами);

3. взгляд в будущее  (подпункты: 3.1. построение гармоничного общества и гармоничного мирового сообщества, 3.2. углубление реформ и повышение открытости китайской экономики)

 

В подпункте 1.4. китайская  делегация упоминает о следующих  сложностях, препятствующих углублению торгово-экономического взаимодействия Китая с другими странами:

А) Во-первых, объем китайской  экономики составляет (по данным 2004 года) 16,6% от экономики США³, а ВВП на душу населения в Китае составляет 3,6% аналогичного показателя США, 4,0% - Японии и около 20% от среднемирового уровня этого показателя;

Б) Во-вторых, в Китае  по-прежнему значительная часть населения (около 200 млн. человек) живет на доход, не превышающий 1 долл. США в день (данные на конец 2005 года);

В) В-третьих, имеется  значительное расслоение китайского общества (данные 2005 года): ВВП на душу населения в восточных провинциях относится к ВВП на душу населения в центральных и западных провинциях как 2,03:1 и как 2,57:1, одновременно располагаемый доход на душу городского населения относится к располагаемому доходу на душу сельского населения как 3,2:1;

Г) В-четвертых, Китай  остается, во-многом, аграрной страной  с большой долей сельского  населения, что приводит к обострению проблемы перенаселенности, дефициту природных ресурсов и ухудшению  экологической обстановки⁴;

Д) В-пятых, Китай нуждается  в повышении образовательного уровня своего населения (существующий уровень  образования поддерживает экономический  рост в соответствии со схемой: high input – high consumption, что вступает в противоречие наличием дефицита природных ресурсов и приводит к дальнейшему нарушению экологического равновесия);