Анализ языковой личности политика на уровне выразительности, экспрессивности

Нам представляется возможным выделить характерные для дискурса свойства на основе перечня, предложенного Конецкой [Конецкая, 1997]:

• тематическая связность — содержание речевого фрагмента концентрируется вокруг определенной темы (внешнеэкономические связи, проблемы образования, и.т.п.). Под единством темы (топика) дискурса, Т.В. Милевская понимает глобальную связность, устанавливаемую отправителем (автором) на начальной стадии разработки дискурса (установление релевантных связей между структурами знаний - репрезентируется связная модель ситуации) [Милевская, 2003];
• ситуативная обусловленность - речевые действия актуализируются в конкретной коммуникативной ситуации, характерной для той или иной коммуникативной сферы (профессиональной, бытовой и др.) Дискурс порождается в рамках особого социального контекста и не может быть описан вне указания на «среду» [Кубрякова, 1995] его проявления [Т. ван Дейк, 1989] [Петров, 1982];
• динамичность — видоизменение темы в условиях одной и той же коммуникативной ситуации; оно может быть спонтанным или постепенным, намеренным и ненамеренным; динамичность может проявляться и в смене общей тональности дискурса; как подчеркивает Кубрякова, именно динамичный характер дискурса позволяет называть его коммуникативным событием [Т. ван Дейк, 1997], происходящим в реальном времени [Кибрик, 1992];
• социальная ориентация — в речевых фрагментах актуализируются важнейшие категории социальной коммуникации - социальный статус, коммуникативные роли, коммуникативная установка, ценностная ориентация коммуникантов;
• неоднородная структурированность - актуализация языковых и неязыковых факторов;
• недискретность — неопределенность границ дискурса как целостного речевого произведения. В тоже время дискурс дискретен в смысле его членимости, где единицами членения и анализа дискурса выступают коммуникативный ход, реплика, трансакция [Шейгал, 2004] [Макаров, 1998]. Непроизвольная и спонтанная дискретность предопределяет в качестве доминантной стратегии говорящего установление связности порождаемого текста: «С точки зрения языковой структуры образование адекватной речевой формы может мыслиться как процесс порождения высказываний из структурно релевантных единиц более низкого порядка и их соединения в более крупные блоки, с помощью которых человек способен закрепить и выразить свои мысли» [Милевская 2002, с. 90].

Однако В.П. Конецкая пишет о  недискретности, диффузности сложных  языковых единиц в плане содержания. Автор также подчеркивает, что для понимания функционирования таких единиц «необходимо обоснование их как целостных речевых произведений» [Конецкая 1997, с. 108].

Также есть и другая типология  дискурсов. В своей книге «Теория коммуникации» Г.Г. Почепцов попытался описать свойства определенных дискурсивных типов, таких, как научный, фантастический, легальный, космологический, оценочный, мифический, поэтический, моральный, критический, предписывающий, технологический, политический, религиозный, пропагандистский, формативный, логико-математический, теоретический, грамматический, метафизический и другие.

В связи с изучением  языковой личности В.В. Путина, по данным порождённых им текстов (дискурсов), подробнее мы остановимся на рассмотрении политического дискурса. Но прежде чем перейти к характеристике политического дискурса, хотелось бы охарактеризовать основные особенности политической филологии, поскольку, как было выяснено, в научной литературе термин «политическая филология» употребляется достаточно часто. В.З. Демьянков пишет: «Исследование политического дискурса лежит на пересечении разных дисциплин и связано с анализом формы, задач и содержания дискурса, употребляемого в определенных («политических») ситуациях» [Демьянков 2002, с. 34]. Одна из этих дисциплин – политическая филология. Она исследует, например, соотношение свойств дискурса с такими концептами, как «власть», «воздействие» и «авторитет». В отличие от «чистых» политологов, филологи рассматривают эти факторы только в связи с языковыми особенностями поведения говорящих и интерпретации их речи.

С расширением и возрастанием роли средств массовой информации в  современном мире усилились политическое воздействие и манипуляция общественным сознанием. Политизация общественных масс, а именно политический дискурс становится неотъемлемым компонентом изучения языковой личности политика. Большой вклад в изучение политического дискурса внесли такие отечественные учёные, как А. Н. Баранов, В. З. Демьянков, В. И. Карасик, А. П. Чудинов, Е. И. Шейгал и другие.

Политическое мышление, как было выявлено В.Н Базылевым, имеет определенную специфику, отличается от мышления в иных сферах базового опыта [Базылев, 1998]. Политический дискурс представляет собой определенный вид практической речевой деятельности, структурированный соответствующими прецедентными текстами (понятиями, концептами) и обслуживающий политические процессы. Он характеризуется особым словарем (запасом относящихся к данной предметной области слов и выражений), смысловыми связями между отдельными политическими концептами (понятиями и представлениями), базовыми абстракциями и метафорами, типовыми контекстами словоупотребления, построением суждений. Ещё 25-30 лет назад политический дискурс в России определяли такие прецедентные высказывания, как «Народ и партия едины», «Кто не работает – тот не ест», «Наша цель – коммунизм» и т.д.

Дискурсивные формы  изложения позиции могут быть самыми разнообразными: программы политических партий и движений, выступления лидеров  по программным и текущим вопросам, лозунги и политическая реклама и т.д. При этом первостепенное значение в распространении заявленной позиции имеют средства массовой информации. А одним из основных инструментов трансляции смыслополагающих идей через СМИ выступают прецедентные тексты. Например, после Великой французской революции были изменены на «революционные» названия месяцев года. А после Великой Октябрьской социалистической революции официальное обращение всех людей в России с «гражданин» было изменено на «товарищ».

При изучении политического  дискурса нами был найден только один вид политического дискурса, а именно, тоталитарно-политический. Его выделяет В.З. Демьянков [Демьянков, 2002]. Тотально-политический дискурс характеризует Х. Медер [Martinez Albertos 1987, с. 78]:

– «ораторство»: доминирует декламаторский стиль воззвания,

– пропагандистский триумфализм,

– идеологизация всего, о чем говорится, расширительное употребление понятий в ущерб  логике,

– преувеличенная абстракция и наукообразие,

– повышенная критичность  и «пламенность»,

– лозунговость, пристрастие  к заклинаниям,

– агитаторский задор,

– превалирование «Сверх-Я»,

– формализм партийности,

– претензия на абсолютную истину.

Эти свойства проявляют полемичность, вообще присущую политическому дискурсу и отличающую его от других дискурсивных типов. Общественное предназначение политического дискурса состоит в том, чтобы внушить адресатам – гражданам сообщества – необходимость «политически правильных» действий или оценок. Поэтому эффективность политического дискурса можно определить относительно этой цели. Любой дискурс, не только политический, по своему характеру направленный на внушение, учитывает систему взглядов потенциального интерпретатора с целью модифицировать намерения, мнения и мотивировку действий аудитории. Как в свое время отмечал А.Шопенгауэр, искусство убеждения состоит в умелом использовании едва заметно соприкасающихся понятий человека. Именно благодаря этому и совершаются неожиданные переходы от одних убеждений к другим, иногда вопреки ожиданиям самого говорящего.

Теперь попытаемся охарактеризовать современный политический дискурс. С.А. Кошкин выделяет следующие основные особенности современного российского политического дискурса [Кошкин, 2009]:

 – медиатизированность,

– манипулятивный характер,

– стремление к визуальности и театральности,

– агональность содержания.

Медиатизированность политического  дискурса обусловлена зависимостью публичной политики от средств ее распространения. Современная политическая реальность немыслима вне средств массовой информации. Следующей особенностью политического дискурса является его манипулятивный характер. Манипулирование – абсолютный антипод рационального убеждения, поскольку требует скрытого воздействия, при котором адресат оказывается отсеченным от независимого источника информации, вследствие чего информация воспринимается некритически [Хазагеров, 2002]. К особенностям современного политического дискурса также относятся визуальность и театральность. Визуальная (в широком смысле – наглядная, видимая, наблюдаемая) природа политического дискурса выражается в необходимости демонстрации своего содержания. Например, визуальные символы современного политического дискурса, обладающие законодательно закрепленным статусом (Герб, Государственный флаг, штандарт Верховного   Главнокомандующего, архитектура Красной площади, иная официальная символика), выполняют важнейшую функцию стиля России на международной арене. Театральность политического дискурса подразумевает наличие политиков (актеров) и народных масс (зрительской аудитории). К особенностям политического дискурса следует отнести и агональность (от греч. «agon»  – состязание), которую можно считать важнейшим условием театральности. Политика, понимаемая как борьба за власть или против власти, является сферой преимущественно агонального мышления, для которой характерны поведенческие и речевые стратегии агрессивного характера.

Итак, интерпретируя политический дискурс в его целостности, нельзя ограничиваться чисто языковыми моментами, иначе суть и цель политического дискурса пройдут незамеченными. Понимание политического дискурса предполагает знание фона, ожиданий автора и аудитории, скрытых мотивов, сюжетных схем и излюбленных логических переходов, бытующих в конкретную эпоху.

1.2. Языковая личность: история понятия, разное понимание и толкование термина учеными, модели описания языковой личности, соотношение со смежными понятиями, языковая личность в рамках политического дискураса

Любая личность проявляет свою индивидуальность не только в процессе предметной деятельности, но и в общении, которое немыслимо без языка и речи. Как отмечает Н.Л. Московская, «человека нельзя изучить вне языка ...», поскольку, даже с обывательской точки зрения, трудно понять, что представляет из себя человек, пока мы не услышим, как и что он говорит. Но, в свою очередь, нельзя «язык рассматривать в отрыве от человека», так как без личности, говорящей на языке, он остается не более чем системой знаков [Московская 2003, с. 134]. Сходную мысль высказывает В. Воробьев, который считает, что «о личности можно говорить только как о языковой личности, как о воплощенной в языке» [Караулов 2002, с. 29].

Для определения содержания языковой личности необходимо обратиться к пониманию  современной наукой личности вообще. Этот феномен описывается в преломлении философских, социологических и психологических взглядов «на общественно значимую совокупность физических и духовных свойств человека, составляющих его качественную определенность ...» [Воркачев 2002, с. 78].  В философском плане личность понимается как «человеческий индивид в аспекте его социальных качеств, формирующихся в процессе исторически конкретных видов деятельности и общественных отношений» [Джордж 2001, с. 14]. В психологической науке личность трактуется как относительно стабильная организация мотивационных предрасположений, которые возникают в процессе деятельности из взаимодействия между биологическими побуждениями и социальными и физическими окружениями, условиями [Рубинштейн 2001, с. 43]. То есть по определению при изучении личности и ее описании в психологии в центре внимания исследователей находятся некогнитивные аспекты человека, то есть, его эмоциональные характеристики и воля, а не интеллект и способности.

Вполне ясно, что языковая личность не может быть равнозначно оценена как личность вообще, в отличие от являющихся коррелятом последней экономической или правовой личности. Представление о личности в языковом сознании, отраженные в толковых словарях, сводятся к представлениям об индивиде как «совокупности свойств, присущих данному человеку, составляющих его индивидуальность» и об «отдельном человеке, как носителе каких-нибудь свойств, индивидууме» [Словарь русского языка т. 2 1986, с. 162]. Данные определения не достаточно точны, ибо в них отсутствует указание на социально значимый характер этих свойств, на то, что личность - это человек, взятый в его отношении к обществу, член общества. Нам представляется резонным уточнение Ю.Н.Караулова о том, что языковая личность — «это углубление, развитие, насыщение дополнительным содержанием понятия личности вообще» [Караулов 1987, с. 35].

Сам термин «языковая личность»  принадлежит В.В. Виноградову, использовавшему  два пути для изучения языковой личности - рассмотрение личности автора и личности персонажа [Виноградов, 1959, 1980]. Исследуя язык художественной литературы в его сложности и многообразии, он призывал учитывать не только традиционные элементы речи, но и композиционные приемы их сочетаний, связанные с особенностями индивидуального словесного мышления. Личность, влияющая на построение некоторой речевой единицы, сама является важным структурным элементом. Тем более это важно помнить при изучении художественного текста, так как в ткани произведения мы видим не просто «язык», а речь.