Педагогическая антропология И. Канта

Крайне актуально звучат сегодня также предостережения философа об опасности замыкания круга близкого общения рамками секты, религиозной партии, иного сообщества  или организации. Несмотря на то, что человек обладает в данной ситуации полноценными формами общения, культивирует свои ощущения и суждения, подобная деятельность, по справедливой оценке Канта, «ослабляет истинное благородство души, направленное на всеобщее желание добра» [83, C. 188]. Человеческое сердце закрывается по отношению ко всему тому, что стоит вне этого общества,  в данной ситуации не остается места для всеобщей благожелательности.

Таким образом, исследование Кантом видоизменения чувства возвышенного и прекрасного, идеи философа о добродетелях, философские наблюдения за культурой эстетического вкуса, за степенью проявления этической составляющей в спектре человеческих чувств, свойств и поступков, о дружбе имеют педагогическое значение, так как они могут быть применимы в теории и практики воспитания, этического просвещения обучающихся в рамках семинарских занятий, лекций и спецкурсов, иных форм педагогической деятельности в качестве теоретического и иллюстративного материала. Выделенные в исследовании аспекты этики и моральной философии Канта не только представляют познавательный интерес, но и содержат побудительные основания к этической саморефлексии и саморазвитию, нравственному совершенствованию обучающихся и развитию культуры чувства, способствуя, в частности, преодолению упрощенчества в осмыслении чувства любви, негативных мысленных и поведенческих стереотипов, формированию чувства социальной и личной моральной ответственности за акты творческой самореализации, прививая чувство меры с сфере эстетических проявлений и чувств, порождая многогранные выводы этического, мировоззренческого характера.

Нравственно-этическая проблематика закономерно выводит философа на теологическую, «…понятие моральности само собой приводит к вере в Бога», - пишет он [76, C.93]. По точному замечанию И.И. Гарина, «Кант  пытался рационализовать мир, но столкнулся с его последним основанием – абсолютным бытием, Богом» [34, C.5]. Естественная религиозность у Канта – основание храма человеческой души, освещенной светом его разума. «Религия – это закон, живущий в нас, – пишет он, - …У ребенка нужно начать с того закона, который живет в нем». [86, C.499]. И далее: «Закон, живущий в нас, называется совестью» [86, C.499]. Детей следует приобщать к религии c раннего возраста, однако не все понятия им под силу, поэтому начинать здесь необходимо с разъяснений, что люди должны поступать в соответствии с совестью, ибо она и есть божья воля, резюмирует философ.

Но при разъяснении религиозных истин не следует начинать с богословия, глубокомысленно замечает он – ведь «религия, которая основывается только на богословии, не содержит ничего морального» [86, C.499]. Любая религия, не следующая за внутренним законом совести (или «совестливости»), становится недейственной. На наш взгляд, подобные этико-религиозные постулаты представляют собой несомненную ценность для антрополого-педагогических реалий сегодняшнего дня. Элементы религиозного воспитания, вносимые в современный педагогический процесс, должны быть исходно этически корректны. Многому можно научить уже в раннем детстве, считает философ: здесь и благоговение перед природой, отсутствие жестокости к ней, и признание равенства всех вероисповеданий, и умение не злоупотреблять святым именем, а также многое другое.

И. Кант напоминает, что «почитать Бога – это охотно соблюдать его заповеди, а не возносить славословия» [86, C.66]. Естественная религиозность – это также добровольное  совершение благих дел, ибо это «благоугодно перед Богом», провозглашает философ. По его глубокомысленному  заключению, сердце человека не становится лучше от исполнения Божьих заповедей из мотивов страха наказания за непослушание. В своем анализе данной  проблематики Кант идет дальше, подчас ниспровергая устоявшиеся теологические принципы: услужливость, пишет он, не есть благочестие (она также проистекает из страха перед Творцом), «но моральная нравственность есть добродетель; если же она совершается согласно Божественной, добродетельной воле, то нравственность становится благочестием» [86, C.66].

Собственные же религиозные воззрения философа, по оценкам многих исследователей, чрезвычайно сложны и противоречивы. Это объясняется, с одной стороны тем, что И. Кант, осуществляя свои этико-религиозные построения сообразно рационалистическому духу своего времени и просветительской веры в возможности человеческого разума и являясь воистину революционером в философии в плане наделения разума свойствами предельной законотворческой субстанции человеческого бытия,  подверг критической проверке средствами разума все феномены и явления человеческой жизни, в том числе, и феномен религиозной веры.  С другой стороны, немецкий философ – преемник духовной традиции пиетизма, делающей акцент на внутреннем характере веры как глубоко личного переживания индивидуума. Кант пытается определить сущность религии, веры и религиозности,  роль и значение этих феноменов для человека, общества и человечества в целом.

Обращение к этико-религиозным изысканиям великого немецкого философа, несомненно, плодотворно сегодня  для развития и углубления педагогической мысли. По точному замечанию Б.С. Гершунского, «знание, коль скоро оно стремится быть возможно более полным и всепроникающим, объективно нуждается в Вере…», и со временем вера «все более будет восприниматься как компонент, необходимо дополняющий Знание на стыке познанного и непознанного…» (выделено Гершунским) [37, C.27,31]. Однако, поскольку И. Кант (как признано многими современными отечественными и западными исследователями) - не реформатор протестантской теологии, и не религиозный, а, все же, светский философ, решающий на страницах своих произведений вопросы мировоззренческого характера, особенности его видения религиозной проблематики, сама позиция немецкого мыслителя в вопросе соотношения морали, разума и религиозной веры, по нашему убеждению, могла бы стать своего рода аксиологическим ориентиром для этико-педагогической теории настоящего времени. Это справедливо, на наш взгляд, в силу гениальной изящности и одновременно простоты разрешения Кантом данного сложнейшего  узла противоречий: Бог становится для него этическим символом, и веру в него он считает необходимым компонентом моральной веры, высшей разновидности веры по сравнению с религиозной. Можно согласиться в этой связи с умозаключением В.Д. Шмелева. «…И. Кант – далеко не сторонник религии» - пишет он, - «Высшая сущность для него – это не Бог, а человеческий разум, вырабатывающий безусловные принципы». [195, C.96].  В.Д. Шмелев справедливо, с нашей точки зрения, характеризует И. Канта как «проблематического деиста».

Исследователь определяет далее моральную веру И. Канта как «веру в бесконечный нравственный прогресс человечества», что представляется соответствующим истине, но, думается, моральная вера И. Канта – это в первую очередь также вера в универсальность и духовную чистоту оснований человеческого разума.

Одной  из важнейших гуманистических идей, определивших смысл актуальной сегодня педагогики личности, является идея об исходной самостоятельности, независимости и свободе человека как природного существа, сотворенного в таком качестве Богом. Многими современными авторами справедливо замечено в этой связи, что человек приобретает возможность быть счастливым, устремляясь к божественному идеалу, проявляя, самореализуясь таким образом в своем предназначении к осмысленной деятельности. Идеи, не соответствующие Божественному замыслу, не соответствуют также и гуманизму, как «востребованию человеческого в человеке» [2, C.33]. Ведь по сути, человеческое, т.е., гуманное, выделяющее человека из живой природы, и есть проявление Бога в человеке. 

Подлинные идеалы органично соединены с образцами совершенных личностей: Будда, Христос и Магомет – не только проявление высшего идеала, который и был канонизирован впоследствии, но и явление миру образа истинного учителя – гуманиста. Адекватной нам представляется мысль Бондаревской и Кульневич, согласно которой метафорически образование определяется как творение образа Человека в индивиде. С нашей точки зрения, стремление приблизиться к духовно-нравственному идеалу образа воспитанника, обучаемого должно сегодня стать смыслообразующей компонентой, всей системы современного отечественного образования как триединого комплекса процессов обучения, воспитания и развития. Такая ориентация во-многом  будет способствовать обретению современным образованием утраченной им основной составляющей – деятельности по развитию духовных способностей.

Проблемы, связанные сегодня с религиозным воспитанием детей и молодежи в современных образовательных системах, поиск путей слияния, органичного синтеза светских и религиозных начал образованности – проблема, сложность, многогранность и актуальность  которой трудно переоценить. В этой связи, мысли И. Канта о религиозном воспитании, являющиеся продолжением его разработок в области педагогики, могут дать педагогической теории ключ к осмыслению и практическому решению данных проблем. Ведь, как подчеркивает, в частности,  в своей авторской  программе «Благодатная педагогика»     О.А. Белянова, на сегодняшний момент в обеих культурных областях – школа и церковь - есть свои слабые стороны: школа, лишенная высоких смыслов, «дыхания Божьей Благодати», мельчает, начинает опускаться до предоставления образовательных услуг, а в деятельности религиозных институтов, бывает, воцаряется схоластика  (что, как известно из истории России, влияло на формирование атеистических убеждений семинаристов) [229]. Автор справедливо заключает далее, что во имя достойного будущего нашего народа, нашей страны нам принципиально необходим диалог отечественных светских и церковно-религиозных образовательных традиций.

У гениального мыслителя прошлого И. Канта есть на этот счет свои этико-религиозные построения. «Религия, которая основывается только на богословии, не может содержать ничего морального, - пишет он, - …нравственность должна предшествовать, богословие – следовать за ней. Это и будет религией» [86, C.499]. Однако эта векторность – не односторонняя - философ указывает на  взаимосвязь веры и морали: «…невозможно обратиться также к нравственности, если не веруют в Бога», - читаем мы в его «Лекциях по этике» [76, C.94]. И поскольку задачей морального воспитания у Канта становится восстановление в правах добрых задатков человека (перед лицом его природной склонности ко злу), религиозное воспитание идет здесь «рука об руку» с моральным.

На страницах своих произведений философ много и обстоятельно рассуждает о естественной или истинной религиозности, противопоставляя ее религиозности лицемерной или «богослужебной», когда человек рассчитывает на сделку с высшей субстанцией, и его вера далеко не совершенна. Высший же этап религиозности, согласно Канту  - это «вера разума», чистая вера в добро, в собственные моральные потенции, подразумевающая также веру в Бога. Как справедливо отмечает в этой связи В.Д. Шмелев, немецкий философ «бросил вызов традиционной теологии и метафизике», но в то же время, он придал религии новое и твердое основание, базируя ее на моральном самосознании или «практическом разуме» [195, C.30].

Этическая проблематика, таким образом, – это тот исток, откуда берут свое начало религиозные идеи мыслителя, которые сопрягаются им также и с педагогическими интенциями. Ребенка следует приобщать к религии уже в раннем детстве, полагает он, так как в нем уже наличествует божественный, закон, называемый совестью. «…Надо начать говорить о Боге как об отце, под опекой которого находится все единое семейство людей», - пишет Кант [86, C.498]. И поскольку Бог как самостийная духовная субстанция и Бог в душе человека неразрывно связан с нравственным долгом, говорить о нем детям следует также в связи с «законом долга», который есть «нечто общее» и «не зависит от людских прихотей». «Бог – существо святейшее, он желает только добра и требует, чтобы мы ценили добродетель ради ее внутреннего достоинства, а не потому, что он этого требует», - читаем мы в его трактате «О педагогике» [86, C.455]. Итак, согласно Канту, начинать  следует не с богословия, а с постепенного разъяснения ребенку божественных принципов. Существенным здесь представляется также следующее умозаключение философа: «Божественный закон должен одновременно казаться  законом природы, поскольку он не произволен. Поэтому во всякой нравственности заключена религия» [86, C.499].

Такое объяснение природы человека, его внутренней моральной потребности (в любви, действенном добре, справедливости и др.) сообразно с законами природы и божественными законами, способствует, согласно нашему мнению,  формированию глубинных нравственных основ личности, развитию истинной духовности и естественной религиозности. Очевиден тот факт, что подобное воспитание должно начинаться уже в семье. Как отметил в своем докладе на 13 Международных Рождественских Образовательных чтениях 23 января 2005 года Президент РАО Н.Д. Никандров, «…русское православие» всегда придавало «семье, семейным устоям, воспитанию детей, уважению к родителям огромное значение» [229, c.7]. Однако им отмечено также, что в сегодняшней непростой для российского общества социально-культурной ситуации только совместные усилия семьи, школы и церкви смогут возродить  духовность молодых поколений и российского общества в целом.

С нашей точки зрения, введение, среди прочих мер, школьного курса «Основы православной культуры» в качестве обязательного будет содействовать не только повышению качества приобретаемого образования, но и укреплению духовного здоровья детей и юношества. В современной отечественной педагогической практике уже имеются положительные примеры на этот счет. Так, О.Ширяева, анализируя результаты применения вышеназванного факультативного  курса в одной из российских школ, отмечает, что «дети становятся лучше, внимательнее к себе и окружающим, у них раньше и отчетливей формируется здравый взгляд на вещи» [212]. Кроме того, неоспоримой представляется ценность для личностного и духовного развития  учащихся приобретаемых ими уникальных знаний и сведений о православных традициях русского народа. Примечательно в этой связи, что  И. Кант учит обращать внимание равно как на методы  воспитания и образования, способы подачи материала, так и на содержательную сторону самого  учебного курса, либо педагогического дискурса, обращенного к воспитаннику, ученику.

Философ часто повторяет ту мысль, что все науки и сведения должны быть преподнесены детям своевременно, обучение и воспитание должно сообразоваться  с возрастом воспитанника. «Избираемый путь должен всегда соответствовать природе», - пишет он также и о религиозном воспитании [79, c.498].

«Заставлять детей заучивать готовые предписания – бесполезное дело, - утверждает он, - которое может лишь внушить им превратное представление о благочестии. Истинное богопочитание состоит в том, чтобы действовать по воле божьей – вот  что следует преподать детям» [86, C.500]. Очевидным становится тот факт, что дать взрасти  этой истине в умах и сердцах воспитанников – задача многих и многих лет воспитания в семье, школе, вузе.

Интересно отметить здесь также, что в написанной И. Кантом программе учебных занятий на зимнее полугодие 1765/66 г., проводимых им в стенах кенигсбергского университета, теология вершила курс метафизики (т.е. философии) после «эмпирической психологии», космологии, онтологии и «рациональной психологии». «В конце следует рассмотрение причины всех вещей, т. е. наука о Боге и мире (выделено И. Кантом) [76, С.197]. Думается, это не случайный выбор – ведь И. Кант уже 10 лет читал свои лекции в университете и сумел сделать вывод о том, что углубленному изучению теологии должно  предшествовать приобретение  студентом знаний в области других наук и аспектов философии.

Нам представляется, что на базе данного содержательного обобщения могут быть разработаны новые принципы построения учебного содержания в социально-гуманитарном блоке знаний. Как известно, структура учебного материала, восходящая в своей основе к содержательным обобщениям, используемая, в частности, в системе развивающего обучения                     Д.Б. Эльконина и В.В. Давыдова, помогает постичь предмет через его скрытые внутренние взаимосвязи, через противоречивый путь его  развития. В данном случае, как представляется, акцентуация содержательного обобщения будет способствовать расширению сознания обучаемых, усилению их мировоззренческого потенциала.