Положение женщин в Древнем Египте

Изначальная нечеткость термина привела к неясности понятия, им обозначаемого. Дж.В. Скотт определяет данную категорию как составной элемент социальных отношений, основанный на осознанных различиях между полами. При этом автор подчеркивает, что, хотя осознание половых различий и связанных с ними областей социальной сферы характерно для всех веков существования человечества, проблемы гендерного порядка недопустимо некритически переносить на отдаленные исторические эпохи. В сущности, недолгое развитие гендерных исследований привело к общепризнанному выводу, что применение термина следует ограничивать XIX--XX столетиями и, конечно, будущим периодом истории. А в этом случае приведенное определение нуждается в уточнении.

В современной гендерной литературе оно не разработано, хотя сам термин сделался расхожим понятием. Что можно сказать о такой попытке его осмысления: «гендер» включает в себя представления о женщинах, женщинах и мужчинах и их взаимоотношениях?4. Такое «определение», мягко говоря, расплывчато.

Гендерная дискриминация (от латинского слова - discriminatio - различие) означает ограничение или лишение прав по признаку пола (или гендерному признаку) во всех сферах жизни общества: трудовой, социально-экономической, политической, духовной, семейно-бытовой. Социальная дискриминация ведет к снижению социального статуса женщины и является одной из форм насилия над ее личностью, и, следовательно, угрозой для ее безопасности.

Истоки социальной дискриминации женщин следует искать в глубокой древности. Уже тогда ученые и политики прикрывали неравноправное положение женщины в обществе, ее угнетение и эксплуатацию спорами о том, является ли женщина человеком и имеет ли она душу. Взгляд на женщину как на неполноценное существо нашел свое отражение в теологических и философских трудах древнего мира. Чувство примитивно-грубого мужского превосходства над женщиной Сократ выразил следующими словами: «Три вещи можно считать счастьем: что ты не дикое животное, что ты грек, а не варвар, и что ты мужчина, а не женщина».Со времен Сократа прошло почти два с половиной тысячелетия. Но и в наши дни многие государственные и общественные деятели, ученые и в их числе социологи выступают против самого понятия «социальная дискриминация женщины». Его подменяют призывами к борьбе за их равноправие с мужчинами. Но это не одно и то же. Необходимой прелюдией к равноправию полов является преодолевание всех форм ущемления прав и интересов женщин, особенно в сфере труда. Сам термин «социальная дискриминация женщин и девочек» сейчас общепризнан.

Феминология - наука о положении и социальных ролях женщины. Она рассматривает совокупность социально-экономических, политических, правовых, социокультурных условий, сложившихся в обществе для реализации общих с мужчинами и специфических интересов женщин, обеспечения их жизнедеятельности во всех сферах общественной жизни. Отсюда следует. что главным объектом феминологии являются женщины5 Но этот объект понимается по-разному различными исследователями. Известный социолог Г.Г.Силласте подчеркивает, что феминология не может ограничиться рассмотрением женщин как социально-демографической группы. При таком подходе на первый план выступают проблемы соотношения полов в определенных поколениях, динамика рождаемости и смертности, продолжительности жизни в зависимости от пола. В лучшем случае сюда присоединяется характеристика женщины как рабочей силы, участницы общественного производства6.

Силласте придерживается другого подхода. Она определяет женщин как «реально существующую и эмпирически фиксируемую, относительно целостную и устойчивую социальную общность. Конечно, эта общность вплетена в стратификационную сеть общественных отношений, других социальных групп и общностей и их взаимоотношений». Но Силласте считает, что женщин можно определить как относительно автономное социальное образование – социум7.

При таком подходе, как считают исследователи, большое значение приобретает анализ социо-психологических и социо-культурных факторов личностного становления женщины, более глубокое исследование женской психологии и женского общественного сознания в их динамике. Конечно, при этом экономические и политические аспекты положения женщины в обществе и ее роли в семье не должны игнорироваться.

Целью гендерологии, как и феминологии, является не замена патриархатного общества матриархатным, а ликвидация антагонизма полов и обеспечение звучания обеих струн - мужской и женской - в гармонии социального развития.

Для достижения этой цели необходимо более глубокое понимание не только женщины. Лариса Васильева обвинила в своей работе «Заговорившая с миром» женщин-писательниц и поэтесс в том, что, получив трибуну, они стали самовыражаться, раскрывая особенности женской психологии, но не пытаясь понять мужчину. К сожалению, этот недостаток присущ рождающейся еще только на белый свет гендерологии. Поэтому в дальнейшем, говоря о гендерологии и гендерных исследованиях вынуждены раскрывать в основном их женский аспект.

О.А.Воронина считает новой фазой в развитии женских исследований 80х годов ХХ века переход от анализа патриархата и специфического женского опыта к анализу гендерной системы. Она пишет: «Наблюдается постепенное смещение акцентов: от анализа женского фактора и констатации мужского доминирования к анализу того, как гендер присутствует, конструируется и воспроизводится во всех социальных процессах и как это влияет на женщин и мужчин»8.

«Женские исследования как вызов традиционной науке возникли, когда стало очевидным, что, в сущности, социальные и гуманитарные науки под видом изучения человека вообще, т.е. homo sapiens, изучают исключительно мужчин. Женские исследования как раз и были ориентированы на изучение женского культурного зазеркалья, причем здесь использовались самые разные методы: исповедь, групповые дискуссии, глубинные интервью, вторичный анализ материалов этнографических исследований»9.

Если говорить в контексте изучения социальной истории и как следствие интереса к институту египетской семьи и функционированию социума в целом всегда некоторое внимание уделялось и египетской женщине, как правило, с точки зрения ее правового положения, быта и частной жизни в исследованиях Gardiner10, Husson G., Valbelle D.11. С другой стороны, еще до становления гендерной истории - как научной дисциплины параллельно с ним появился целый ряд работ (Матье Е.М.1213, Постовская Н.М.14), в которых затрагивались такие темы, как восприятие женщины в обществе, ее предполагаемое нормативное и ненормативное поведение в нем, социальные роли и т.д. И уже целенаправленное внимание египтологии к гендерной истории, в том числе в ее социальном и языковом аспектах, возникло после появления ряда постановочных работ в этой области (Лакофф Р.)15; обзор становления гендерной истории как научной дисциплины (Cameron D., Coates J.16, Пушкарева Н.Л.17, Хоф Р.18).

Проблемой является практически полное доминирование статического подхода: практически никогда роль женщины в Древнем Египте не прослеживается в ее эволюции, более того, периодически отрицается само наличие такой эволюции, утверждается, что «положение женщины в обществе оставалось на редкость постоянным на протяжении всей фараоновской истории». Даже в тех редких случаях, когда положение египетской женщины рассматривается отдельно по каждому из основных периодов истории Египта, анализ сводится скорее к изложению материала согласно хронологии источников, а не к исследованию реальной эволюции рассматриваемого объекта. Работы, основывающиеся преимущественно на одном виде материала (археологических данных, юридических папирусов и т.д.), практически всегда посвящены только одному конкретному периоду, без учета аналогичного материала по другим эпохам, например: (Гае Календер19 - для Древнего царства, Опека P20. - для Среднего, для Нового - Pomeroy S. B.21- Pomeroy John22) для эллинистического и римского Египта. Некоторые жанры нарративных памятников ограничены одной эпохой (так, например, «брачные контракты» были широко распространены в поздний период, а самый большой корпус произведений эпистолярного жанра происходит из Дейр-эль-Медины, поселения рабочих времени Нового царства в исследованиях (Фишер-Елферт Х.В.)23, (Робинс Gay)24.

1.2. Жизнь женщин в Древнем Египте с точки зрения социального, правового положения, причастности к политике, религии, искусству

Положение женщин в Древнем Египте было почти равным мужскому. Они также готовили, варили пиво, ткали ткани, однако не собирали урожаи и не стирали белье в кишащем крокодилами Ниле. Каждая египтянка имела право заключать сделки, быть полноправным собственником имущества и передавать его по своему усмотрению. Женщины из высшего общества и среднего класса были, как правило, более образованными; многие умели читать и писать. Они не могли занимать важных государственных постов, но зато часто помогали мужьям в их работе.

Пребывание в браке, жизнь в собственной семье для египтян обоих полов считались желанными и естественными, более того, по-видимому, все другие статусные состояния считались либо переходными, либо крайне нежелательными (жизнь до замужества, состояние разведенных супругов, вдовство, которое виделось особенно социально уязвимым, прежде всего для пожилой женщины, которая уже не может вступить в новый брак, обеспечив себе тем самым защиту семьи)25. Если говорить о египетской семье с антропологической точки зрения, то она была малой моногамной (состоявшей из мужа, одной жены и детей; случаи полигамии в нецарской среде были крайне редки (Матье М.Е)26; (Струхаля Евгений)27; (Tyldesley, Джойс)28, с описательной системой родства (Матье М.Е.)29. В известных науке текстах филиация указана как по отцовской, так и по материнской линии [Фишер Генри)30. Отдельную проблему составляют браки между братьями и сестрами или другими близкими родственниками (Матье М.Е.)31; (Мустафа –эль Амир)32; (Робинс Gay)33.

В Древнем Египте женщины пользовались довольно широкими правами: женщина могла работать, была наделена правом собственности и наследования, могла заниматься сельским хозяйством и торговлей наряду с мужчиной. В «семейный бюджет» египетской семьи муж вносил две трети общего имущества, жена – одну. После кончины одного из супругов второй мог распоряжаться всем имуществом, но продавать или дарить мог только свою долю34.

Феномен «невидимости» и практической неизученности египетских цариц объясняется не отсутствием интереса к самому предмету и не «самодовольством» египтологов-мужчин, но и самой спецификой этого института в Древнем Египте, которая делает эту задачу почти невыполнимой, особенно в европейском понимании этой проблемы – как самостоятельной или хотя бы индивидуализированной истории супруг монархов. Проблема возникает уже на терминологическом уровне: в древнеегипетском языке титул «Царица» («жена царёва», «сестра царёва» и т.д.) обозначал как «главную» жену фараона, так и женщин, приближённых к фараону (их число иногда доходило до 300). Царица – неотъемлемая часть царя, дополняющая его.

Характерная черта древнеегипетской общественной организации заключалась в том, что, несмотря на достаточно большое количество прав, роль царицы была специфической. Для этой роли всегда характерны несколько особенностей, которые можно обозначить, как её мифологизированность, комплементарность и коллективность. Образы, в которых появляются царицы на фресках, посмертных надписях, отражают, как правило, не столько индивидуальные свойства или индивидуальную норму поведения, сколько их особые функции в пределах того, что можно обозначить как концепцию божественной власти. Эти функции были многоуровневыми, связанными с идентификацией царицы и её мифологического «прототипа» (обычно им являлась богиня Хатхор), с её особо понимаемой ролью продолжательницы рода, с тем, что она являла собой воплощение женского начала в дуалистической модели божественной власти, в двойном понимании царства вообще.

Царица в глазах древних египтян всегда выступала как дополнение к преобладающему мужскому элементу, а её социальные проявления реализовывались, как правило, через эту доминанту – саму личность царя, причастность к его культу, соответствие его титулатуре, иконографическому облику и т.д.

Многочисленные титулы главной жены фараона служили скорее для того, чтобы выделить её из числа прочих цариц. Политикой – внешней и внутренней – царицы обычно не занимались. Истории известно лишь несколько великих египтянок, сумевших возвыситься над обычным положением «второй половины». По исключительности своего положения при фараоне, зримости своего присутствия, степени причастности к важнейшим событиям его жизни и, возможно, по силе своего личного влияния на фараона выделяются царицы 18-ой династии, жёны Аменхотепа 3, Эхнатона, Рамсеса 2 и др. Царица Нефертари Меритенмут, «главная царица» Рамсеса 2, не зря именовалась Великой царицей. Эта женщина выделялась во всех отношениях; известно даже её письмо к хеттской царице с благопожеланиями и выражением надежды на будущее согласие между царями Египта и Хатти, которое было написано после заключения мирного договора между двумя государствами. Следовательно, внешняя политика не была безразлична Великой Царице и она пыталась сыграть в ней хоть какую-то роль, хотя насколько Нефертари преуспела в этом, нам неизвестно. О степени вовлечённости Нефертари в политическое управление или другие государственные дела можно предположить по дошедшим до нас источникам – скорее всего, оно было незначительным. Но было!

Нефертари была исключением не только в политике и социальной жизни, но и в искусстве. Её статуи, достаточно многочисленные, присутствуют практически во всех храмах и гробницах, построенных для Рамсеса 2 и для него. Её изображения находятся на триумфальном барельефе, на различных фресках, и при этом её изваяния одного размера со скульптурами Рамсеса. Египетские художники изображали мужчин и женщин разными красками: тела человекообразных богов и мужчин были красными, женщины изображались желтым цветом. Некоторые художники, правда, для придания большей реальности своим фрескам пытались смешивать краски. Но в настенных росписях гробницы Нефертари царица имеет тот же оттенок кожи, что и фараон. Исследователи полагают, что это вызвано стремлением показать сильную личность, выделить Великую царицу35.

Египтяне очень любили свои семьи, недаром понятия «возвести дом» и «взять жену» обозначались одним иероглифом. Женщины не могли занимать высоких постов, но по сравнению с женщинами других древних культур египтянки обладали широкими правами: имели собственность, могли подать на развод, составить завещание. В египетских брачных союзах жена «владела» собственностью, а муж «пользовался ею» (Джонсон, Джанет Н.)36.

Дочерей и сыновей ценили одинаково высоко. После смерти родителей земля, как правило, доставалась сыновьям, а все прочее имущество (дом, мебель и ценные вещи) - дочерям. Однако законов, строго регламентирующих наследование, не было, так что дочери также могли наследовать землю, особенно если в семье не было сыновей.

Брачные договоры были по сути финансовыми соглашениями, где подробно оговаривались имущественные отношения супругов. Муж выдавал жене средства на ведение домашнего хозяйства и личные нужды, однако супруги могли владеть имуществом и раздельно. Супружеская пара, кроме того, основывала сберегательный фон, для своих детей, в который муж вносил две трети, а жена одну треть средств. Если брак оказывался несчастливым, можно было развестись, всего лишь сделав заявление в присутствии свидетелей. Однако это считалось крайней мерой: родственники обоих супругов стремились уладить возникшие конфликты и разногласия и тем самым избежать развода. Женщине после развода возвращалось ее личное имущество и приданое, дети также оставались с ней, кроме того, она имела право вновь выйти замуж.

Контракт Хоремхеба с его будущей женой Таис гласит: «Если я разведусь с тобой, возненавижу тебя и предпочту взять в жёны другую женщину, я дам тебе два слитка серебра, кроме тех двух слитков серебра, которые я дал тебе как твою долю в супружестве… И я отдам тебе треть всего, чем будешь владеть ты, и чем буду владеть я в дальнейшем» (Tyldesley Джойс)37.