Эмоции умственно отсталых

3. Особенности восприятия и понимания эмоциональных состояний человека

В процессе взаимодействия с окружающей действительностью  субъект стремится к удовлетворению своих мотивов и потребностей, и восприятие служит именно этой цели: приспособление субъекта к изменению окружающей среды. Наиболее оптимальное приспособление субъекта к условиям социальной среды будет зависеть от адекватного восприятия внешних сигналов, в виде вербальных и невербальных знаковых систем. Возможность адекватного восприятия знаковых систем различной модальности зависит от структурных характеристик сигнала, с одной стороны, и от индивидуальных особенностей субъекта восприятия, с другой стороны.

А.А.Бодалев подчеркивает, что человек предстает перед людьми как индивид, как личность, как индивидуальность, каждая из составляющих обладает определенными характеристиками. Особенности данных характеристик запечатлеваются в образах и понятиях у людей, которые общаться с данным человеком. В зависимости от целей и задач, которые люди решают в совместной деятельности на первый план выходят наиболее значимые и информативные, на данный момент, характеристики [2].

В процессе межличностного общения люди выделяют у друг друга те признаки, которые могут их информировать об эмоциональном состоянии, особенности профессиональной деятельности, личностных особенностях партнера по общению. Данную информацию человек получает в результате восприятия внешних признаков и выразительных движений, составляющих обобщенный сигнальный комплекс. Сигнальный комплекс включает в себя конкретные характеристики мимики лица, вокальной экспрессии, пантомимики и т.д., т.е. внешнюю экспрессию, которая информирует другого человека о психических процессах и эмоциональных состояниях его партнера по общению. Сопоставляя, дифференцируя и оценивая признаки внешней экспрессии партнера по общению, формируется образ воспринимаемого человека. На основе данного образа складывается отношение к человеку, выбирается стиль общения, проецируются возможные варианты поведения человека в социальных ситуациях, допустимый уровень взаимоотношений.

Познание, взаимодействие и взаимовлияние людей друг на друга - это обязательные составляющие любой совместной деятельности. От того, как люди отражают и интерпретируют облик и поведение, оценивают возможности друг друга, во многом зависит характер их взаимоотношений и результат, к которому они приходят в совместной деятельности.

На первый план в процессе межличностного общения выступает отражение внешних качеств в облике, экспрессии и действиях воспринимаемого. Главным в наглядно-образном отражении людьми друг друга является восприятие внешних качеств и признаков личности человека, умение распознавать эмоциональные состояния по лицевой экспрессии, голосу, жестам, движениям тела, соотнося с характерологическими особенностями индивида и, интерпретацией на этой основе, его поступков.

Не менее важным направлением является осознание индивидом собственного невербального поведения. Невербального поведение личности, по определению В.А.Лабунской, - это социально и биологически обусловленный способ организации усвоенных индивидом невербальных средств общения, преобразованных в индивидуальную, конкретно-чувственную форму действий и поступков [18]. Невербальные средства общения формируются в процессе социализации и выполняют ряд функций:

участвуют в создании и поддержании психологического контакта, регуляции процесса общения;

придают новые смысловые  оттенки словесному тексту, направляя истолкование слов в нужную сторону;

участвуют в выражении  эмоций, оценки, принятых ролей, смысла ситуации.

В результате этого формируется  стремление индивида совершенствовать свои невербальные умения и навыки, расширять имеющийся экспрессивный  репертуар, лучше понимать эмоциональные  состояния другого человека [18].

В теоретическом осмыслении эмоций, как известно, существует 2 крайние  позиции:

первая биологизаторская концепция  об эмоции как адаптационных механизмах приспособления психики к среде (концепция П.К.Анохина, 1949);

вторая - потребностно-информационная, представление об эмоциях как результате дефицита информации (теория П. В. Симонова, 1970).

Основываясь на потребностно-инфомационной  теории П. В. Симонова можно частично объяснить зависимость между  невербальной информацией, которой располагает объект и результатом общения [25]. Если субъекты по общению обладают достаточным количеством невербальной информации об эмоциональных состояниях друг друга, то в процессе взаимодействия у них складываются адекватные представления о партнере по общению, его эмоциональном состоянии, в результате этого, возрастает вероятность достижения положительного результата в общении. Недостаток же невербальной информации о человеке создает дефицит необходимых знаний для адекватного восприятия и понимания эмоциональных состояний и формирования его образа, приводя к неполному удовлетворению потребностей в общении и отрицательному результату в процессе коммуникативного акта [25].

C эволюционной точки зрения внешняя экспрессия эмоций была бы бесполезной, если бы люди не могли декодировать эти сигналы и, следовательно, понимать и адекватно реагировать на них. Следовательно, у человека должен быть специальный механизм их декодирования. Механизм декодирования экспрессивной информации должен обладать способностью дифференцировать паттерны лицевой экспрессии, а также идентифицировать их как сигналы определенных эмоциональных состояний.

Этот механизм был исследован шведским ученым У. Димбергом (1988). Он установил, что лицевая экспрессия в зависимости  от знака эмоции по-разному влияет на эмоциональное состояние и условнорефлекторные реакции страха у партнеров. Важно, что лицевая экспрессия может воздействовать на уровне подсознания, когда человек не отдает себе отчета в событии и факте его воздействия [11].

Димберг доказал, что влияние лицевой экспрессии на величину условной вегетативной оборонительной реакции осуществляется автоматически и не зависит от процессов сознания.

Лицевые паттерны особенно сильно действуют  на людей, проявляющих социальный страх. При восприятии фотографий они усиливают признаки отрицательных эмоций и ослабляют признаки положительных эмоций.

Очевидно, что пониманию лицевых  паттернов различных эмоций способствует то, что реакция на лицевую экспрессию партнера связана с воспроизведением его мимики, т. е. в непроизвольном изменении активности мышц своего лица. Этот процесс подобен «эмоциональному заражению, или резонансу» [15]. Таким образом, для распознавания и идентификации паттернов лицевой экспрессии человек использует два канала — зрительный, который производит опознание с помощью гностических нейронов нижневисочной коры, и проприорецептивный, оценивающий паттерны собственной лицевой экспрессии и служащий обратной связью (подкреплением) реакции на информацию со зрительного канала.

Понимание эмоций другого человека является важным для процесса общения между людьми, как в быту, так и в профессиях типа «человек—человек». Кроме того, визуальное слежение за эмоциональным состоянием человека в процессе осуществления им профессиональной деятельности позволяет вовремя принимать меры по регуляции его состояния, что снижает травматизм на производстве, повышает производительность труда (Зинченко, 1983).

Некоторые ученые считают, что способность распознавать эмоции даже по лицевой экспрессии не дана человеку от рождения. Известно, что маленькие дети неадекватно воспринимают эмоции других. Эта способность развивается в процессе формирования личности, но не одинаково в отношении разных эмоций. Легче всего распознается ужас, затем по степени убывания отвращение и удивление. Следовательно, пониманию эмоций надо учиться. Это наталкивает ряд ученых на мысль, что существует специальный вид интеллекта — эмоциональный.

По П. Сэловею, «эмоциональный интеллект» включает в себя ряд способностей: распознавание собственных эмоций, владение эмоциями, понимание эмоций других людей и даже самомотивацию [19].

Необходимым условием эмоционального интеллекта является понимание эмоций субъектом. Конечным продуктом эмоционального интеллекта является принятие решений на основе отражения и осмысления эмоций, которые являются дифференцированной оценкой событий, имеющих личностный смысл. Эмоциональный интеллект продуцирует неочевидные способы активности для достижения целей и удовлетворения потребностей. В отличие от абстрактного и конкретного интеллекта, которые отражают закономерности внешнего мира, эмоциональный интеллект отражает внутренний мир и его связи с поведением личности и взаимодействием с реальностью.

Эмоциональная память

Считается, что произвольное воспроизведение  эмоциональных переживаний дается человеку с трудом. Однако П. П. Блонский, например, пришел к выводу, что произвольное воспроизведение эмоций почти невозможно для многих людей, однако нельзя опровергнуть тот факт, что эмоциональная память может воспроизводиться непроизвольно.

Е. А. Громова (1980) отмечает, что одним  из свойств эмоциональной памяти является ее постепенная эволюция во времени. Вначале воспроизведение  пережитого эмоционального состояния  является сильным, ярким. Однако с течением времени это переживание становится все слабее. Эмоционально окрашенное событие легко вспоминается, но уже без переживания эмоции, хотя и с некоторым аффективным отпечатком: недифференцированным переживанием приятного или неприятного. С моей точки зрения это означает, что эмоция редуцируется до эмоционального тона впечатлений [11].

При этом наблюдается некоторая  генерализация процесса. Если первоначальная эмоция была вызвана каким-то определенным раздражителем, то со временем память о ней распространяется на другие сходные раздражители. П. П. Блонский делает заключение, что при такой генерализации эмоционального переживания происходит снижение способности дифференцировки порождающих его стимулов. Например, если ребенка в детстве напугала какая-то определенная собака, то будучи взрослым, человек боится собак вообще.

Эмоциональный слух

Этот термин введен В. П. Морозовым (1991) и означает способность опознания  эмоций по речи и пению человека [19]. О том, что такая способность существует, может свидетельствовать тот факт, что между эмоциональным слухом и речевым слухом отсутствует корреляция. Поэтому «эмоциональная глухота» может встречаться и у людей с хорошо развитым восприятием речи.

Эмоциональный слух зависит от опыта, приобретаемого людьми в процессе общения. Но, с другой стороны, имеются лица, которые и без опыта способны опознать все пять эмоций, что говорит в пользу того, что эмоциональный слух может быть и врожденным.

Информация, используемая человеком при опознании эмоций других людей

В отличие от опознания  собственной эмоции, где ведущим признаком является субъективное переживание эмоции, опознание эмоций других людей осуществляется, в основном, по внешним проявлениям эмоций: мимике и позе, изменению речи и голоса, поведения, вегетативным реакциям. Учитываются также антецеденты, т. е. что предшествует и является причиной эмоций: ситуация в ее взаимодействии с имеющейся у человека целью. Таким образом, если наблюдатель представляет себе ситуацию, в которой оказался человек, его цель в данный момент и внешние проявления эмоции, то он имеет достаточно информации, чтобы опознать эмоцию. Следует отметить, что в отечественной психологической литературе этот вопрос обсуждался А. С. Золотняковой (1964), которая показала, что для пятилетнего ребенка средства, выражающие экспрессию, становятся сигнальными только в контексте действия и ситуаций [15].

Модели характеристик, по которым распознаются эмоции других людей

Многомерная модель эмоций рассматривает все эмоции в многомерном  пространстве, ограниченным числом переменных (координат): негативность — позитивность, сила — слабость, активность — пассивность. Адекватным методом для многомерной  модели является метод многомерного шкалирования (ММШ). Суть этого метода состоит в том, что он дает возможность узнать минимально допустимое число шкал (факторов, признаков), на которые ориентируется человек при вынесении суждения о различии или сходстве эмоций, определяемых им по лицевой экспрессии на фотографиях (степень сходства оценивалась по девятибалльной шкале для 13 фотографий попарно во всех возможных сочетаниях). В разных исследованиях число выделенных шкал-факторов разное: в одних, как и у В.Вундта, три, в других — две. Большинство исследователей склоняются к двухфакторной модели, ортогональными осями которой являются знак эмоции и уровень активации. В результате все эмоции в зависимости от их сходства и различия располагаются в двухмерном пространстве.

Идентификация эмоций по мимике и пантомимике

Показано (Тоом, 1981), что, несмотря на индивидуальные различия в изображении эмоций разными коммуникаторами, радость, удивление, страдание, гнев достаточно точно люди опознают по выражению лица. Презрение и страх опознают хуже. Презрение часто путают с гневом [15].

Понимание (идентификация) эмоций другого изучалось В.А.Барабанщиковым и Т. Н. Малковой (1988). Ими были выделены общие для всех модальностей эмоций условия их идентификации по мимике. Легче всего идентифицируются целостные мимические выражения, включающие изменения во всех зонах лица одновременно. Наиболее трудно идентифицируются мимические проявления в области лба—бровей (эмоции не опознавались в половине случаев). Вдвое точнее опознают эмоции по изменениям в области глаз и нижней части лица.

В то же время для разных эмоций имеются свои оптимальные  зоны идентификации. Так, выражение  эмоций горя и страха в области  глаз идентифицируется легче, чем в  нижней части лица; экспрессивные  характеристики гнева—спокойствия легко обнаруживаются в области лба—бровей (хотя, по данным К. Изарда, гнев — это единственная эмоция, опознание которой требует наличия мимических изменений во всех зонах лица одновременно); экспрессия радости, отвращения, сомнения максимально точно опознается по изменениям в нижней части лица.

Эмоции отражаются и в позе человека, однако этому вопросу исследователи уделяют значительно меньше внимания.

Культурные особенности  влияют как на точность распознавания  модальности эмоций, так и на оценку интенсивности их проявления. В кросскультурном исследовании Ю. В. Гранской (1998) было показано, что студенты из России значительно успешнее, чем студенты из других стран, распознавали страх, грусть, удивление, отвращение и менее успешно — счастье, гнев, радость. Автор объясняет снижение у российских студентов чувствительности к ряду эмоциональных состояний обстоятельствами их жизни, большой терпимостью русских людей, обусловливающей более позитивное толкование эмоции гнева [19].