Христианская эсхатология: религиозный, философский и культурологический аспект

Эсхатология, в целом, является едва ли не одним из первых догматов христианства; первый век был эпохою ее расцвета. Последующие века жили преданиями ранней христианской и отчасти Иудейской эсхатологии, причем с течением времени отпадали некоторые старинные предания (например чувственное представление о хилиазме, которое играло значительную роль в Иудейской апокалиптике и было заимствовано христианами первых веков. Из позднейших придатков отметим представление о мытарствах, некогда игравшее важную роль у гностиков, но усвоенное и православными. эсхатология западной церкви обогатилась учением о чистилище. Средневековая догматика схоластически разработала все частные вопросы о "последних вещах"; в "Summa Theologiae" Фомы Аквинского можно найтиподробные сведения о различных отделах загробного мира, оместопребывании праотцев, детей, умерших до крещения, о лоне Авраама, осудьбе души после смерти, об огне чистилища, о воскресении тел и т. д.

Современная мысль относится к эсхатологии индифферентно или отрицательно; те из проповедников христианства, которые стремятся приспособить его к требованиям современной мысли, дабы открыть ему широкий доступ в круг интеллигенции, нередко совершенно искренно я представляют эсхатология как случайный придаток христианства, как временный и преходящий момент, как нечто привнесенное в него извне той исторической средой, в которой оно возникло.

Итак, изначально эсхатология, связана с мифологическим мировоззрением и его основой – мифом, под которым чаще всего понимают способ освоения, моделирования мира и человека путем фантазии и воображения с привлечением символических, художественно-образных средств. Элементы эсхатологических учений присутствуют практически во всех мифологических системах. Характерной особенностью этой внебиблейской традиции является бесконечный круговорот и цикличность.

Отражение идеи Конца света в мифологическом мировоззрении основывается на чувственно данных, непосредственно переживаемых индивидом событиях. Первым эмпирическим источником представлений древних народов о Конце света следует считать факт индивидуальной смерти человека. Эмоционально переживаемый соплеменниками, он пугал своей необратимостью и неизвестностью, вселяя ужас в силу своего резкого выхода за пределы повседневной жизни и вообще – за пределы.

Наблюдения  за смертью стимулировали размышления  первобытного человека о конечности существования, о различных мирах, о возможности «перехода» из одного мира в иной. При этом идея Конца  света вызревала как логическое продолжение или, выражаясь современным  научным языком, как экстраполяция  факта смерти с единичного уровня анализа на всеобщий. Данная мыслительная процедура носила нетипичный для первобытного мышления рациональный характер с элементами прогнозирования будущего, а потому с трудом усваивалась древними людьми.

Обращаясь к  древним литературным памятникам, мы обнаруживаем удивительное сходство в  мифологических изложениях о зарождении, развитии и будущей гибели Вселенной. Объяснить эти совпадения общим происхождением древних мифов невозможно: для этого пришлось бы признать, что вся мировая культура развивалась из одного центра. В ХIХ веке подобные гипотезы пользовались большим успехом среди части ученых, но современная наука доказала их несостоятельность. Конечно, культурные контакты играли большую роль в распространении идей, но все же в большинстве случаев взгляд на мироздание вырабатывался самостоятельно. Общечеловеческое единство мировоззрения определяется не заимствованиями, а тем важнейшим обстоятельством, что все без исключения общества развиваются в соответствии с одними и теми же универсальными историческими закономерностями [5, с.82-83].

Так, И.Кант приходит к мысли о конце всего сущего и предполагает несколько вариантов  исхода. Вл.Соловьев видит неотвратимое движение исторического процесса к абсолютному преображению и воссоединению с Богом. Н.Бердяев указывает на то, что смысл истории лежит за ее пределами и предполагается ее конец. У Н.Федорова находим идею о конечности мира, вследствие человеческой деятельности. М.Хайдеггер говорит о конечности бытия, о его временности. История ограничена далекими горизонтами считает К.Ясперс. О.Шпенглер обращает внимание на прерывность и цикличность истории, и прогнозирует скорый упадок Западной цивилизации. Итогом эволюции человечества, согласно взглядам Ф.Фукуямы, будет господство западной либеральной демократии. С.Хантингтон находит, что «закат» атлантической цивилизации сопровождается возрождением европейской, таким образом, история продолжается.

В связи с  широко представленным в современной  философии истории интересом  к теме эсхатологии, попытаемся обобщить и систематизировать существующие воззрения разных мыслителей на проблему Конца Света в их хронологической  последовательности.

Таким образом, различные подходы к изучению эсхатологии создают целостную картину изучаемого явления: социокультурный разрез освещает проблему через миф, теологические и метафизические концепции построенны на интерпретации эсхатологии как доктрины догматической теологии.

1.2 Место и задачи эсхатологического учения в религиозных       доктринах

Эсхатологические  пророчества лежат в основе большинства  религиозных систем, в том числе и христианского вероучения. Примечательно, что все варианты сказания о Конце Света имеют сходные черты. 

Как правило, наступление Конца Света связывают  с приходом мессии — Иисуса Христа, Саошьянта (в зороастризме), Майтрея (в буддийской мифологии), Машиаха (в иудаизме). Мессия приходит, чтобы победить зло и совершить Страшный суд. Фоном Страшного суда является мировая катастрофа — разрушение мира, потоп, мировой пожар и т.п. После очищения мир вновь возрождается.

Рассматривая  развитие и формирование эсхатологического  сознания в исторической перспективе, мы пришли к выводу, что названные  процессы находятся в целом в  русле более широких процессов  смены исторических типов мировоззрения. Специфика эсхатологии напрямую коррелируется с конкретным типом  мировоззрения: мифологическим, религиозным, философским, научным.

Элементы  эсхатологических учений присутствуют практически во всех мифологических системах. Характерной особенностью этой внебиблейской традиции является бесконечный круговорот и цикличность.

Отражение идеи Конца света в мифологическом мировоззрении основывается на чувственно данных, непосредственно переживаемых индивидом событиях. Первым эмпирическим источником представлений древних народов о Конце света следует считать факт индивидуальной смерти человека. Эмоционально переживаемый соплеменниками, он пугал своей необратимостью и неизвестностью, вселяя ужас в силу своего резкого выхода за пределы повседневной жизни и вообще – за пределы.

Наблюдения  за смертью стимулировали размышления  первобытного человека о конечности существования, о различных мирах, о возможности «перехода» из одного мира в иной. При этом идея Конца  света вызревала как логическое продолжение или, выражаясь современным  научным языком, как экстраполяция  факта смерти с единичного уровня анализа на всеобщий. Данная мыслительная процедура носила нетипичный для первобытного мышления рациональный характер с элементами прогнозирования будущего, а потому с трудом усваивалась древними людьми.

Обращаясь к  древним литературным памятникам, мы обнаруживаем удивительное сходство в  мифологических изложениях о зарождении, развитии и будущей гибели Вселенной. Объяснить эти совпадения общим происхождением древних мифов невозможно: для этого пришлось бы признать, что вся мировая культура развивалась из одного центра. В ХIХ веке подобные гипотезы пользовались большим успехом среди части ученых, но современная наука доказала их несостоятельность. Конечно, культурные контакты играли большую роль в распространении идей, но все же в большинстве случаев взгляд на мироздание вырабатывался самостоятельно. Общечеловеческое единство мировоззрения определяется не заимствованиями, а тем важнейшим обстоятельством, что все без исключения общества развиваются в соответствии с одними и теми же универсальными историческими закономерностями [5, с.82-83].

Одним из древнейших письменных памятников, содержащих прогнозы грядущих катастроф, является Авеста –  священная книга зороастрийцев. Мифологические воззрения зороастрийцев  восходят к общему арийскому, индоевропейскому источнику, поэтому зороастрийский «катастрофизм» имеет параллели в апокалиптике и других индоевропейских народов.

Авеста предрекает вселенскую катастрофу в 2000 году нашей  эры. Она должна была стать финалом  грандиозного столкновения добра, олицетворяемого творцом этого мира Ахурамаздой, и зла в Ангро-Манью. Сначала в мире воцарит чудовищная зима, и над людьми будет властвовать дракон Ажи-Дахака. Затем Земля погибнет и очистится в огне – с неба прольется дождь из расплавленной бронзы, порождая космический пожар [2, с.4].

Подобным  образом гибель мира представлена и  в «Старшей Эдде», древнеисландском эпосе, сюжеты которого также восходят к индоевропейскому источнику. В «Прорицании вельвы» (вельва - колдунья) рассказывается об уничтожении мира, сопровождающемся мировым пожаром, последующим холодом, «тремя зимами без лета», мраком и потопом, осознающимся как одна из составляющих тех бедствий, которые придут, когда наступит Конец света (Рагнарек). Произойдет это потому, что зло проникнет в мир и наступит время Волка. Волк (фенрир) проглотит солнце, и начнется борьба стихий. Бог Один вступит в сражение с Волком, а с другим чудовищем – мировым змеем Ермунгандим – будет бороться сын Одина бог Тор. О Конце мира возвестит рог Гьяллархорна (этот рог напоминает трубы ангелов в христианском «Апокалипсисе»).

Аналогичные сюжеты можно найти в мифологии  практически всех народов мира. Катастрофическое сознание древних связывало фатальное нарушение мирового порядка, грозящее гибелью человечеству и всему живому с движением одной из четырех стихий (первоначал): земли, воздуха, огня и воды. Им соответствуют четыре образа мировой катастрофы – землетрясение, буря, пожар и потоп. Существуют версии уничтожения мира, когда в одно и то же время имеют место пожар и потоп (древнегреческая, древнеиндийская, исландская мифология), нестерпимый жар, землетрясение и заливание земли водой (мифы индейского племени науа, скандинавская мифология), а также синтетические варианты, которые можно обнаружить в архаичных мифологиях.

Вместе с  тем, страх смерти и катастрофическое сознание как источники эсхатологизма  наталкивались на противоположную  тенденцию, связанную с представлениями  о неизменном возрождении и восстановлении (или установлении нового) мирового порядка. Сезонные колебания температуры, увядание растений осенью и расцвет весной, смена поколений, неудачных периодов жизни на удачные – эти и другие аспекты рождали в мифологическом сознании древних надежду, что Конец света не является полным, абсолютным концом. Это лишь завершение очередного этапа, стадии, периода. На смену ему идет новое качество, новый порядок. И катастрофы, и смерть живущих лишь расчищают место для этого нового порядка.

Так, например, согласно мифам ацтеков, вселенная  прошла четыре цикла развития. Первый цикл закончился истреблением ягуарами племени гигантов, второй – ураганами, третий – всемирным пожаром, а  четвертый – потопом. Современный, пятый цикл, должен закончиться страшными  катаклизмами, кроме того, каждые 52 года вселенная подвергается опасности быть уничтоженной [9, с.363]. У соседей ацтеков – майя исторические циклы соотносились с движениями звезд и планет. Таким образом, в мифологические представления привносился протонаучный элемент. Согласно хорошо разработанной теории космических циклов майя, точная дата возникновения мира – 11 августа 3114 г. до н.э., а окончательная мировая катастрофа должна произойти 21 декабря 2021 г. н.э. [6, с.14].

Мифологический  циклизм, на первый взгляд, противоречит идее об абсолютном Конце света, о переходе в небытие. Но не будем забывать, что названные выше циклы не бесконечны. Сменяя друг друга, они выстраиваются от первого до последнего. То есть древние мифы уже фиксируют начальную точку (происхождение или сотворение мира) и конечную (его исчезновение).

Подводя итог сказанному, отметим, что в рамках мифологического мировоззрения последовательно сформировались эсхатологические образы, которые затем перекочевали в религиозные идейные системы.

Таким образом, обобщенный взгляд на картину мира формировался на основе практики. За причудливыми мифологическими образами, сюжетами и представлениями стоит вполне реальное и конкретное описание катастроф  прошлого. Постигая закономерности духовной культуры и мировоззрения, мы не просто коллекционируем непривычные и  потому вызывающие любопытство факты и сведения, но путем их сравнения и анализа глубже проникаем в ход и смысл истории человеческого общества. Поэтому мы вправе говорить о единой духовной культуре, в главных чертах развивающейся по общим для всех народов важнейшим законам. Помимо прочего, это обстоятельство убедительно свидетельствует в пользу того, что не существует культур «избранных». Мировоззрение самым непосредственным образом зависит от характера человеческого общества, создавшего его. Мифологическая картина мира есть отражение объективно существующих условий. Следовательно, с изменением этих условий она должна трансформироваться.

Очень похож  на описанную картину и Конец  Света в представлении приверженцев манихейства, синкретической религии, которая возникла в III веке н.э. и  вобрала в себя многое из верований  иудаизма, буддизма, христианства и зороастризма. Манихейский пророк Ману учил, что в мире происходит борьба антагонистических сил — света и тьмы, добра и зла. Первое рождает душу человека, второе — тело. После того как все души праведников вознесутся к своему источнику — Солнцу и произойдет освобождение заключенного в темницу света, начнется мировой пожар и наступит конец времен.

В иудаистской  эсхатологии Конец Света сопровождает Страшный суд, который вершит всемогущий Яхве. Яхве — грозный ветхозаветный  Бог, Бог-творец, Бог, явившийся патриарху  Аврааму и родоначальнику евреев Исааку. О его приходе возвещает  мессия Машиах (по поздним талмудическим  толкованиям), после чего кончается эпоха изгнания и народ Израиля собирается у горы Сион. Космическая катастрофа, знаменующая конец мира, сопровождается землетрясением, тьмой, каменным градом, потопом и т. д.

Ветхозаветная эсхатология родилась под знаком веры в спасение, в грядущую полноту  бытия, к которой Творец ведет  человека и все мироздание.  Хотя Бог открывает Себя в истории,  смысл бытия лежит за ее пределами, там, где исторический процесс завершается осуществлением высшей цели Творца. Во времена патриархов, Моисея, судей и первых царей эсхатологическое откровение давалось лишь в прообразах как спасение ветхозаветной Церкви от врагов, а впервые тайна всеобщего  преображения  мира была открыта пророкам-писателям, которые возвестили о грядущем Богоявлении (Дне Господнем). В соответствии с любовью и правдой Бога их эсхатология была двуединой, являясь одновременно и  судом,  и спасением.  Суд Божий вначале понимался как историческое возмездие народам за грехи, но постепенно был осмыслен как конечное торжество благой воли Творца над мировым злом (Ис 27:1; 51:9-10; см.Грехопадение). Явление Бога-Судии изображалось у пророков в виде космической очистительной бури (Авв 3:3 сл.; Соф 1:14 сл.). Поэтому День Господень назван у пророков Амоса и Софонии днем тьмы. Но цель Бога не просто уничтожение зла; мир будет очищен для  нового творения,  в котором воцарится гармония между Богом и людьми, между человеком и природой (Ис 11:6 сл.; 45:8). Библия чаще говорит не о происхождении и причине зла (см. ст. Теодицея в Библии), а о его конечной гибели, когда наступит  Царство  Божье, владычество Мессии-Избавителя. Это владычество принадлежит истории, но в то же время простирается и за ее пределы (Дан 7; Прем 3:8). Звеном, связующим историю и метаисторию, является «мессианская эра», которая увенчивает исторический процесс. Для многих иудеев мессианское эсхатологическое Царство отождествлялось с возрожденной и преображенной ветхозаветной Церковью, но в проповеди пророков уже предрекается участие в нем всех народов земли.