Теории У. Ростоу

В своей оригинальной интерпретации «Общей теории» Кейнса Хикс разработал то, что сегодня называется моделью IS-LM, для демонстрации существования равновесия в условиях безработицы, как это следует из «Общей теории». Однако модель показывала существование такого равновесия только при условии жестких цен и жесткой заработной платы. Как позже подчеркивал Модильяни (Modigliani) (1944), это означает, что не учитывается разница между реальной и номинальной заработной платой. Так как в модели не определен уровень цен, а следовательно, и реальный доход и занятость, то система вновь разбивается на материальный и денежный секторы. Как только допущение о фиксированной заработной плате снимается, силы конкуренции обеспечивают движение к равновесию с полной занятостью.

Позже Патинкин в своей работе «Деньги, процент и цены» (Patinkin, Money, Interest and Prices, 2nd edn, Harper Row, New York, 1965) предположил, что даже допущение о фиксированной заработной плате не может обеспечить существование равновесия в условиях безработицы. При таких условиях мы находимся вне кривой совокупного предложения (aggregate supply curve), и возникающая в результате этого безработица выступает неравновесным (disequilibrium) явлением.

Поэтому из неоклассического синтеза  следует, что «Общая теория» Кейнса является фактически частным случаем  общей классической (classical) теории. Главный вывод Кейнса о равновесии в условиях безработицы был отнесен на счет специального допущения о негибкости номинальной заработной платы, хотя сохраняются сомнения в возможности его существования даже при этих условиях. Однако многие экономисты считают, что такой подход к теории Кейнса, основанный Хиксом и достигший своей кульминации в неоклассическом синтезе, не является корректной интерпретацией «Общей

теории». В отличие от неоклассического подхода, при котором упор делается на стабильность системы, одни экономисты подчеркивают вызывающую нестабильность неопределенность, которая, как считает эта школа, является неотъемлемым свойством капиталистической экономики, тогда как другие экономисты указывают на неспособность рынка к адекватной реакции вследствие того, что соответствующие ценовые сигналы не передаются.

Новый неоклассический синтез: умеренная  инфляция как источник стабильного  экономического роста

Несмотря на то что, многие эмпирические исследования подтверждают утверждения  монетаристов об отрицательной зависимости между экономическим ростом и инфляцией, во многих странах монетаристская доктрина не смогла объяснить сущность экономических процессов (происходивших в последние 30 лет) и продемонстрировала свою неэффективность в борьбе против стагфляции. Причиной тому являются признание избыточной денежной массы единственным источником инфляции и приоритетность стабилизационной политики над политикой по обеспечению экономического роста.

Практика  показала, что инфляция сложное экономическое  явление, которое зависит не от одного, а от множества факторов. Кроме того практика доказала необходимость принятия комплекса мер в борьбе против инфляции не ограничиваясь контролем объема денежной массы. Непосредственная борьба с инфляцией через жесткие стабилизационные меры не всегда и не во всех странах оказывается результативной. Наоборот, в некоторых Азиатских странах экономическая политика, направленная на стимулирование производства, оказалась результативной как в обеспечении экономического роста, так и в сохранении низкого и стабильного уровня цен.

К примеру, в Южной Корее за период 1967-1989 гг. инфляция в среднем составила 7,4 процента, а рост экономики 6,2 процента. В Китае с 1990 года по 2003 год несмотря на то, что ежегодный рост экономики  составил в среднем 8,2 процента, темпы инфляции составили в среднем 5,6 процента. Такая же ситуация сложилась в Индии - в течение 1990-2003 гг. при среднегодовом росте экономики на 4 процента, инфляция оставалась на уровне 8 процентов (TDR 2005, UNCTAD). Денежно-кредитная политика в этих странах была направлена на создание благоприятных условий для экономического роста, а не на борьбу с инфляцией. Как говориться в Докладе о Торговле и Развитии ЮНКТАД 2005 года: «низкие процентные ставки, стабильный и довольно низкий обменный курс в вышеуказанных странах благоприятно повлияли на экономику и стали принципиальными условиями их развития». Так, в этих странах в периоды развития процентные ставки были довольно низкими: в Корее в период 1967-1986 гг. средняя реальная ставка процента (на базе ключевой ставки) составила 0,6 процента, в Китае период 1990-2005 гг. оставалась на уровне 3 процентов. Кроме того в этих странах ставки ссудного процента были крайне низкими, что стимулировало формирование нового капитала и следовательно рост производства. (TDR 2005, UNCTAD).

Напротив, страны Латинской Америки, Африки и страны бывшего Советского союза, отведя особую роль финансовой стабилизации и ограничивая денежную массу, пережили гиперинфляцию и  не смогли обеспечить стабильный рост экономики. Таким образом, успехи некоторых азиатских стран, иначе боровшихся с инфляцией, и неудачи стран Латинской Америки, Африки, и стран СНГ стали причиной переосмысления утверждений о взаимосвязи между экономическим ростом и инфляцией и методов по борьбе с инфляцией.

Сегодня альтернативой монетаристской доктрине считается новая теория неоклассического синтеза, что является синтезом кейнсианской и монетаристской доктрин в новых условиях. Новый  неоклассический синтез, используя кейнсианские и монетаристские утверждения о взаимосвязи между экономическим ростом и инфляцией, пытается по-новому объяснить указанную взаимосвязь.

Во-первых, новый неоклассический  синтез (ННС) нейтрален в объяснении взаимосвязи между экономическим  ростом и инфляцией. Т.е. не отрицается ни положительную, ни отрицательная взаимосвязь между экономическим ростом и инфляцией. Однако умеренная инфляция может стать фактором стабильного роста.

Во-вторых, предлагает в качестве основной экономической политики - денежно- кредитную политику, направленную на планирование темпов роста инфляции, но предупреждает неправильность постоянной нацеленности денежно-кредитной политики на снижении темпов инфляции. В отдельных случаях денежно-кредитная политика должна быть нацелена на устранение недостаточности производства.

Таким образом, основные утверждения  представителей нового неоклассического синтеза выглядят следующим образом:

1. Исходя из обстоятельств и времени первоочередность политики обеспечения экономического роста и стабилизации цен может варьироваться. То есть в ННС существует понятие «оптимальный промежуток времени», которое используется как оптимально необходимое время для устранения влияний шоковых изменений и для возврата уровня инфляции к запланированному уровню. От того как определятся оптимальный промежуток времени, зависит успех этой политики. Например, если центральный банк захочет в короткий срок возвратить уровень инфляции к запланированному уровню, т.е. оптимальный промежуток времени установлен меньше необходимого, то это приведет к нестабильности в производстве. Таким образом, ННС предлагает, в зависимости от обстоятельств и характера шоковых изменений, правильно устанавливать оптимальный промежуток времени. Если оптимальный промежуток времени является длительным, то это показывает заинтересованность центрального банка, в первую очередь, обеспечить стабильность в производстве. Когда же оптимальный промежуток времени является коротким, то становится очевидно, что центральный банк, прежде всего, заботится о стабильности цен.
2. Причиной инфляции ННС определяет не только избыточную денежную массу, но и одним из главных факторов недостаточность производства. Таким образом, ННС не связывает инфляцию только с одним фактором.
3. Другая особенность ННС заключается в утверждении эффективности борьбы с инфляцией посредством процентной ставки. ННС доказывает эффективность использования процентной ставки в качестве основного инструмента денежно-кредитной политики, утверждая сложность и малоэффективность регулирования денежной массы в новых условиях.

Экономическая методология и экономическая  политика: есть ли связь?

1. Вопрос о влиянии экономической теории на экономическую политику является дискуссионным с давних пор и по сей день. Приведем для примера различные позиции великих экономистов двадцатого века. С одной стороны, это Дж.М. Кейнс и Ф.Хайек, которые, отстаивая совершенно разные курсы экономической политики, оба верили в возможность влияния на нее со стороны экономистов-теоретиков и пытались воспользоваться этой в озможностью. С другой стороны, это В.Парето и Дж. Стиглер, которые считали, что реальное влияние экономических теорий на политику пренебрежимо мало и полагали, что и экономическая наука, и экономическая политика одновременно порождаются текущей ситуацией и интересами доминирующих слоев общества.
2. Нас интересует связь с политикой экономической методологии точнее той ее части, которая называется экономической онтологией. «Онтологии фиксируют типы элементов экономической реальности, которыми оперируют соответствующие теоретические структуры, а также типы свойств этих элементов, связей и отношений между ними»⁵. Таким образом, к онтологии каждой теории относится ее модель человека, представление об экономических субъектах (независимые индивиды, организации, социальные группы и классы) и концепция их координации (равновесие, эволюция, созидательное разрушение и т.д.). Другие названия для онтологий - шумпетеровское «видение», предпосылки.
3. Как показывает опыт, особенно усиленными методологическими дискуссиями обычно сопровождаются мировые экономические кризисы. Такой период мы переживаем сегодня в связи с текущей «Великой рецессией». Критика бывает, в первую очередь, направлена на преобладающую макроэкономическую теорию, «отвечающую», как предполагается, за несостоятельную перед лицом кризиса макроэкономическую политику. Затем очередь доходит до микроэкономического этажа, на котором исследуется функционирование отдельных рынков и до лежащих в основании экономической теории онтологических предпосылок. Во время кризиса нереалистичность этих предпосылок, которая обычно переносится вполне терпимо, проявляется особенно ярко и начинает подвергаться критическому осмыслению.
4. Казалось бы, экономическая методология должна находиться еще дальше от политики, чем экономическая теория. Однако возможна и обратная гипотеза. Формирование онтологии является преданалитической стадией научного исследования, на нее, как и на политику, могут оказывать влияние идеологические факторы. Поэтому возможно, что связь экономической онтологии и политики (через голову экономической теории) может оказаться существенной. В то же время сама экономическая теория, стремящаяся к логической непротиворечивости, в принципе должна быть идеологически нейтральной.
5. Вопрос о реалистичности предпосылок экономических теорий обсуждался в методологической литературе 60 лет назад, причем высказывались полярные взгляды: от необходимости эмпирической проверки предпосылок (Т.Хатчисон) до принципиальной несущественности их реалистичности (М.Фридмен). Наиболее влиятельной оказалась позиция Ф.Махлупа, который отнес предпосылки к непроверяемому твердому ядру соответствующей научно-исследовательской программы. Но вопрос о реалистичности предпосылок, сам по себе важный, стоит отделить от вопроса об их идеологической обусловленности и политической направленности.
6. Экономическая наука по природе своей обречена на методологический плюрализм. Сам объект исследования экономической и других общественных наук - человеческое поведение, особенно агрегированное - слишком сложен, чтобы создать точную исчерпывающую науку, его описывающую и тем более предсказывающую. С одной стороны, такой объект невозможно исследовать без радикальных упрощающих абстракций, относящихся к человеку и миру, в котором он действует. С другой, такие упрощения уводят исследователя достаточно далеко от реального объекта, превращая его в специфический предмет - например, поведение «экономического человека» в условиях гармоничного мира. Отсюда непреодолимый дуализм экономической науки, так называемая «дилемма строгости и реалистичности» (T.Mayer).
7. В зависимости от того, какому члену этой дилеммы отдается предпочтение, можно выделить два подхода, канона или «типа экономической науки» (Райнерт Э., 2011).. Мы в дальнейшем будем использовать термин «канон». Первый из канонов стремится к «строгости» хочет достичь универсальных истин, ориентируется на естественнонаучный идеал. Основная теоретическая проблема здесь - взаимодействие независимых атомистических экономических агентов. Первый канон приблизительно включает физиократию, классическую политическую экономию и неоклассическую теорию. Второй, «менее абстрактный» канон стремится к «реалистичности». Его целью является создать непосредственно полезную экономическую теорию на основе некоторого описания реального мира. К представителям второго канона можно отнести меркантилистов, представителей исторической школы, американских институционалистов (по крайней мере, Коммонса и Митчелла), Кейнса, немецких ордолибералов.
8. Каково отношение двух канонов к экономической политике? Абстрактная природа первого канона, казалось бы, не дает возможности выходить на непосредственные политические рекомендации - число «прочих», которые обязаны быть «равными», слишком велико. Однако это не может удержать представителей первого канона от искушения вмешаться в вопросы политики. Второй канон по определению связан с политикой и не скрывает эту связь. Более конкретный подход позволяет учесть много аспектов реальности, которые можно изменить к лучшему с помощью активной политики. Однако такая политика всегда делается ad hoc и ее теоретическая обусловленность, может быть, еще менее очевидна.
9. Есть ли корреляция между степенью абстракции данного канона и вытекающими из нее политическими рекомендациями? Недавно положительный ответ на этот вопрос дал норвежский экономист Эрик Райнерт. Согласно его концепции свобода торговли и абстрактная экономическая теория коррелируют так же, как активное государственное регулирование (внешнеторговый протекционизм, промышленная политика и др.) и более конкретная теория. То есть, если абстракция - мать порядка, то порядка рыночного. Эта гипотеза интуитивно правдоподобна: абстрактная экономическая теория первого канона, основанная на идеальной схеме взаимодействия свободных индивидов, действующих по законам собственного интереса и конкуренции хорошо согласуется с экономическим либерализмом. Изначально же прикладные концепции второго канона имеют свои адресатом лиц, проводящих активную государственную политику.

В данной работе мы попробуем проверить  эту гипотезу на историческом материале.

10. К середине XIX века в экономической науке сложились два противостоящих друг другу течения, представляющие наши два подхода: классическая политическая экономия (преимущественно британская) и историческая школа (преимущественно немецкая). Наиболее яркими представителями этих подходов можно назвать Д.Рикардо и Ф.Листа. Их корреляция с фритредерством и протекционизмом несомненна.
11. Маржиналистская революция, в целом, несомненно способствовала усилению абстрактности экономической теории, которую мы связываем с первым каноном. Однако реальная картина намного более сложна. Дело в том, что степень абстракции может быть настолько велика, что такие важнейшие экономические институты как форма собственности или свобода контрактов легко могут «выпасть» из анализа. Поэтому маржиналистская теория оказалась совместимой и с либерализмом, и с социализмом (например, в число основоположников австрийской школы маржинализма входили сторонники свободного предпринимательства Менгер и Бем-Баверк, и поборник социализма Визер). Во время знаменитых дебатов о возможности экономического расчета при социализме просоциалистические аргументы Ланге и Лернера были сугубо абстрактными, основанными на модели общего равновесия, а антисоциалистические аргументы Мизеса и Хайека были связаны с реальным несовершенством имеющейся у экономических субъектов информации. Что же касается таких оппонентов маржинализма, как американские институционалисты, то они (по крайней мере, Коммонс и Митчелл) относились и к второму канону, и к противникам полностью свободного рынка.
12. В макроэкономических дебатах 1930-х годов теория сражавшегося с «классиками» Дж.М. Кейнса явно представляла второй канон и была направлена на активное государственное вмешательство в экономику. Олицетворяющий «классиков» А.С.Пигу, был наследником и продолжателем дела Маршалла, который стремился синтезировать два канона. Но, по сравнению с Кейнсом, он ближе к строгому и абстрактному первому канону.

Реальный противник Кейнса в  области теории экономической политики Ф.Хайек был одновременно абстрактнее  него в понимании экономической системы и конкретнее в понимании информации, доступной тем, кто делает экономическую политику государства.

13. С 1930-х годов экономисты-теоретики в преобладающей своей части решили дилемму «строгость или реалистичность» в пользу первой. При этом наблюдалось известное под именем «великого неоклассического синтеза» противоречивое Дальнейшее развитие микроэкономической теории проходило в русле вальрасианского подхода общего равновесия. Ключевую роль здесь сыграл. В то же время, за макроэкономику и макроэкономическую политику отвечала намного более конкретная теория Джона Мейнарда Кейнса, хотя в области теории «наследники» Кейнса (начиная с Хикса) практически мгновенно формализовали его подход. Наилучшим образом олицетворил эту раздвоенность создатель термина «великий неоклассический синтез» Пол Самуэльсон, который в области микроэкономики был великим формалистом, а в области макроэкономической политики - верным кейнсианцем. На какое-то время местом обитания второго канона стала также экономика развития, прежде всего, идеи Г.Мюрдаля, определившие политику Всемирного банка - поддержку индустриализации, импортозамещения и т.д.
14. В 1980-е годы после глубокого кризиса 1974-75 годов маятник качнулся в сторону усиления первого канона. Неоклассическая теория освоила новые области: макроэкономику, экономику труда, экономику развития и пр. Процесс создания микроэкономических оснований макроэкономики был по сути чисто формалистическим. Использование строгих формальных моделей, опирающихся на подход общего равновесия, считалось одним из основных путей прогресса в экономической науке. Связь этой тенденции с переориентацией экономической политики очевидна. Вспомним хотя бы теоретический тезис Р.Лукаса о недейственности государственной макроэкономической политики, который можно было бы назвать теоретическим знаменем «консервативной контрреволюции» в этой области. Вообще опыт показывает, что макроэкономические дискуссии представляют собой битву абстракций, в которой не обязательно всегда побеждают более абстрактные или менее абстрактные теории, а те, которые согласуются с наиболее важным фактом момента, будь-то вынужденная безработица 1930-х или стагфляция 1970-х. Мировая мода в области экономической политики, действительно, сместилась в сторону либерализации внутренних и внешних рынков, приватизации, финансовой стабилизации. В последние десятилетия XX века МВФ и Всемирный банк настойчиво рекомендовали всем без исключения странам политику либерализации хозяйственной деятельности, в том числе внешней торговли.