Теории У. Ростоу

Николай I, несмотря на испуг от восстания декабристов, в начале своего правления был настроен на реформы, которые должны были подготовить отмену крепостного права. Из допросов декабристов был сделан вывод, что для пресечения зла вольнодумства необходимо изъять политическую экономию из учебных планов. Хотя до этого дело не дошло, экономическая наука, как отмечает Й. Цвайнерт, пострадала от государственной опеки в большей степени, чем другие общественные дисциплины (1, с. 130).

Революции во Франции (1830 и 1848 гг.), нашедшие отклик в Восточной Европе, а также  участившиеся в этот период крестьянские восстания в России, отвернули  Николая I от реформ и превратили его царствование в деспотию, при которой, по выражению Георгия Валентиновича Плеханова (1856-1918), «застой был возведён в догмат» (1, с. 122). В ХХ веке такую оценку заслужил сложившийся после подавления «Пражской весны» в 1968 г. режим правления в СССР.

В 1833 г. министром просвещения был  назначен Сергей Семёнович Уваров (17861855), предложивший строить образование в России на принципах православия, самодержавия и народности (1, с. 125). Эта формула весьма напоминает ранее приведённую выдержку из инструкции Казанского университета. При Уварове стал приносить плоды курс на подготовку отечественной профессуры и учёных, для чего всё более значительное число способных студентов отправлялось для завершения образования за границу. Это, однако, совмещалось с изъятием из учебных программ ряда общественных дисциплин и ужесточением цензуры.

Руководство Уварова российским просвещением выглядит предпочтительным на фоне усилий пришедшего на этот пост в 1849 г. Платона  Александровича Ширинского- Шихматова (1790-1853), запретившего приём в университеты лиц недворянского происхождения. Он стал персонажем анекдота, согласно которому его назначение означало не только «шах», но и «мат» российской системе образования (1, с. 126).

Российская общественная мысль  второй четверти XIX в. знаменуется расцветом славянофильства, а экономическая политика - курсом министра финансов Георга Канкрина.

Позиция славянофилов, отмечает Й. Цвайнерт, опиралась на идеализацию русского средневековья. Речь идёт о том, что  в России вплоть до XVIII в. существовало полное единение государства и церкви, которое в столь экстремальном виде не наблюдалось больше нигде в христианском мире (1, с. 34). Предпосылкой для европеизации России было усечение власти русской православной церкви, которое осуществил Петр I (1, с. 38).

Славянофилы видели в реформах Петра I (1672-1725), правившего в 1689-1725 гг., обреченную на неудачу попытку вынудить Россию идти по пути развития, который ни в  коем случае не отвечал ее культурным и, особенно, религиозным традициям (1, с. 128). Славянофилы считали неизбежной гибель Западной Европы в силу расслоения общества под влиянием развития капитализма. В планах поддержания единства общества особую роль они отводили сохранению сельской общины. Этот взгляд во второй половине XIX в. восприняли народники. В общине, предотвращающей как противоречия между трудом и капиталом, так и раздробление земельной собственности, идеолог славянофилов Алексей Степанович Хомяков (1804-1860), видел решение обеих проблем. Критический тезис о том, что община тормозит прогресс, Хомяков оспаривал, и, во всяком случае, не считал его важной преградой (1, с. 177).

В 1857 г. в дискуссию между славянофилами  и либералами по поводу сельской общины неожиданно для многих вмешался Николай  Гаврилович Чернышевский (18281889), до того известный как литературный критик. Совершенно так же, как и либералы, Чернышевский считал, что община есть «общая человеческая принадлежность известного периода жизни каждого народа». То обстоятельство, что она сохранилась в России, свидетельствует об экономической отсталости страны. Однако Чернышевский выступил за её сохранение, усматривая в ней основу перехода к высшей стадии развития, минуя капитализм.

У отставшего народа есть возможность (благодаря влиянию передовой  нации) перескакивать с низшей на высшую ступень, минуя средние ступени  развития. Это диалектическое обоснование, пропагандируемое еще Александром  Ивановичем Герценом (1812-1870), оказало  большое влияние на интерпретацию учения Карла Маркса (1818-1883) в России в 1870-1880 гг., и стало стержнем идеологии народничества (1, с. 203-204). По мнению Й. Цвайнерта, влияние левой интеллигенции, и, прежде всего, Чернышевского, привело к резкому снижению уровня экономической науки (1, с. 207).

Георг Канкрин (1774-1845) в качестве министра финансов России проводил в 18231844 гг. экономическую политику, соответствующую принципам славянофильства. Состояние западного общества Канкрин определял как «извращенное» или «болезненное». Указывая на наблюдавшиеся в Западной Европе признаки экономического и социального кризиса, он отвергал все, что могло бы способствовать развитию промышленности в России. Выступал против строительства железных дорог, создания частных банков и акционерных обществ. Был сторонником протекционизма, целью которого было обеспечение автаркического развития и защита страны от международных экономических кризисов (1, с. 165-166). Ныне, когда под влиянием рецессии 2008-2009 гг. стала пользоваться большим влиянием позиция противников глобализации, уместно напомнить о пагубных для России последствиях политики Канкрина.

Наследник трона Александр II (1818-1881), активно участвовавший в реакционной политике своего отца, в последний период правления Николая I под воздействием поражения в Крымской войне превратился в реформатора. Сразу после своей коронации он отменил некоторые особенно одиозные законы, в особенности, касавшиеся образовательной политики и цензуры. Но, прежде всего, в 1856 г. он дал обещание освободить крестьян. Лучше отменить крепостное право «сверху», поскольку иначе грозило неконтролируемое освобождение «снизу» (1, с. 129).

Правление Александра II ознаменовалось ускорением экономического развития по ряду направлений: так, финансовый сектор стал бурно развиваться после образования в 1860 г. Российского государственного банка. После того как правительство в конце 1860-х гг. передало права на строительство и эксплуатацию железных дорог частным обществам, наступила фаза активного строительства дорог и формирования акционерных компаний. Однако это развитие прервалось широкомасштабной рецессией 1873 г. и тяжелым кризисом в железнодорожном хозяйстве в конце 1870-х, что повлияло на всеобщую стагнацию 1880-х гг.

Для 1860-1870-х гг. была характерна сравнительно либеральная внешнеторговая политика. Но тяжелое положение, в котором  оказалась экономика страны, потребовало  поворота к протекционизму, осуществлённого  с назначением в 1882 г. министром  финансов Николая Христиановича  Бунге (1823-1895).

Научным фундаментом финансовой политики Бунге послужила его собственная  академическая карьера в Киевском университете, ректором которого он стал 1859 г. В 1870 г. вышло в свет его главное  теоретическое произведение - «Основания политической экономии». В методологическом отношении Бунге были близки зарубежные представители так называемого  историко-статистического направления.

Он высоко оценивал труды американского  экономиста Генри Чарльза Кэри (17931879), которому удалось выявить положительную взаимосвязь между экономическим развитием и жизненным уровнем рабочих, показав, что оплата труда возрастает быстрее, чем вознаграждение за капитал (1, с. 246-247). Речь шла о тенденции, которая проявилась в США, раньше, чем в других странах. Для Бунге это было важным аргументом в споре со сторонниками социалистического пути развития, утверждавшими, что развитие капитализма сопровождается обнищанием трудящихся.

Й. Цвайнерт отмечает особые заслуги  в развитии экономической науки  в России Киевского университета. Его, в отличие от университетов  Центральной России, не затронуло  разрушительное влияние на экономическую  науку русской левой интеллигенции, и, в особенности, Чернышевского. Сыграло  свою роль и реальное историческое развитие: на Украине община была ликвидирована  раньше, чем в Центральной России, что сразу же повлекло за собой  повышение производительности труда. Поэтому в Киеве стала очевидна бесплодность попыток сохранения общинного  землевладения (1, с. 260).

Бунге выступил инициатором роспуска сельской общины, передачи земли крестьянам и уменьшения для них налогового бремени путём отмены подушной подати (1882-1886 гг.). Уже в XX в энергично  этот курс продолжил Пётр Аркадьевич Столыпин (1862-1911) (1, с. 260-261).

Преемник Бунге на посту министра в 1887-1892 гг. Иван Алексеевич Вышнеградский (1832-1895) в целях санации бюджета  поднял косвенные налоги на товары повседневного спроса. Эта мера вынудила крестьян продавать всё большую часть урожая, что способствовало бюджетному профициту, росту экспорта зерна, благоприятствовало достижению положительного сальдо торгового баланса и стабилизации внешнего курса рубля. Российская экономика в 1887-1888 гг. оказалась в русле общего подъёма мировой конъюнктуры. Однако неурожай 1891 г. при низких запасах зерна у крестьян вызвал массовый голод. Когда Вышнеградский наложил запрет на экспорт зерна, это было воспринято как факт признания провала политики, что вынудило его уйти в отставку (1, с. 214-215).

В 1892 г. министром финансов стал граф Сергей Юльевич Витте (1849-1917). Он сделал свою карьеру в Юго-Западном железнодорожном  обществе и незадолго до назначения министром стал директором департамента железных дорог в министерстве финансов. Программа Витте, как отмечает Й. Цвайнерт, в политическом отношении  ориентировалась на стиль «железного канцлера» Германии Отто фон Бисмарка (18151898), а в теоретическом - на «Национальную систему политической экономии» Ф. Листа. (1,с. 280).

Именно под влиянием Листа Витте  превращается в энергичного сторонника индустриализации, о чём свидетельствует  изданная в 1889 г. в Киеве его брошюра  «Национальная экономия и Фридрих  Лист» (1, с. 288). Ему также были близки взгляды киевской школы экономической  мысли. Своим ближайшим советником Витте назначил ученика Бунге  Дмитрия Ивановича Пихно (1853-1913) (1, с. 260). В противовес позиции министерства внутренних дел в лице Вячеслава  Константиновича Плеве (1846-1904), настаивавшего  на отказе от индустриализации по причине  её несовместимости с самодержавием, Витте совершенно в традициях  Петра I усматривал в индустриализации единственное средство поддержания политической и экономической конкурентоспособности России (1, с. 280).

Финансовая политика Витте была нацелена на перераспределение экономических  ресурсов от частного сектора к государственному. Среднегодовые темпы прироста средств  государственного бюджета за время  его пребывания на посту министра финансов (1892-1903) составили 10,5%. Этот рост финансировался за счёт косвенного налогообложения  важных потребительских товаров  и государственной монополии  на продажу спиртного. Сеть железных дорог при Витте вновь по большей  части перешла в руки государства, и её протяженность увеличилась  на 86%. При этом удалось обеспечить превышение доходов над расходами  государственного бюджета, создать значительные золотые резервы и вернуться к золотому обеспечению рубля в 1897 г. (1, с. 281).

Реформы Витте стали возможны благодаря  авторитарному стилю правления, ибо они не пользовались общественной поддержкой. В частности, валютная реформа  не была одобрена Государственным Советом. Соответствующий акт получил  законодательную силу царским указом. Череда успехов политики Витте была прервана тяжёлым экономическим  кризисом (1899 г.). Однако основной причиной почётной отставки с поста министра финансов в 1903 г. (в том же году он был назначен председателем Кабинета министров) стало несогласие с агрессивной  захватнической политикой на Дальнем  Востоке. Сокрушительное поражение  России в Русско-Японской войне (1905 г.) полностью подтвердило правильность его предостережений и принесло ему симпатии населения (1, с. 282).

Значительное внимание Й. Цвайнерт уделяет марксистскому влиянию  на экономическую мысль в России. Россия была первой страной, где был  издан перевод «Капитала» Карла  Маркса. (1, с. 266). Первый том «Капитала» был опубликован в России в 1872 г., второй - в 1885 и третий - в 1896. Царская  цензура разрешила издание как  произведение «строго научное, тяжёлое  и малодоступное» (1, с. 225). Перевод  был осуществлён Николаем Франциевичем Даниельсоном (1844-1918).

Даниельсон первым среди народников выдвинул и аргументировал в 1880 г. тезис  о том, что капитализм в России, не успев пережить фазу расцвета, уже  пришёл в упадок (1, с. 290). Автор перевода состоял, начиная с 1868 г., в регулярной переписке с Марксом и Фридрихом  Энгельсом (1820-1895), снабжая их русской  политической и экономической литературой, в том числе, произведениями Чернышевского (1, с. 290).

Маркс с начала 1870-х годов надежды  на социалистическую революцию связывал уже не с Западной Европой, а с  Россией. Под влиянием теорий Чернышевского  он выступил на стороне народников в споре с российскими социал-демократами  относительно использования русской  общины как базы построения социализма, минуя капитализм. Быстрая адаптация взглядов Маркса к политическим потребностям России свидетельствует о том, по мнению Й. Цвайнерта, что «его вряд ли можно воспринимать как учёного, стремившегося к объективности» (1, с. 230). В этом Цвайнерт солидарен с Петром Бернгардовичем Струве (1870-1944), полагавшим, что Маркса не в меньшей степени, чем народников, можно обвинить в «смертном грехе» смешивания желаемого с действительным (1, с. 316).

Цвайнерт считает, что Даниельсон исказил теоретические взгляды  Маркса, переведя немецкое слово Wert как «стоимость», а не как «ценность». Тот факт, что Маркс назвал перевод «Капитала», выполненный Даниельсоном мастерским, говорит, по мнению Й. Цвайнерта, о слабом знании Марксом русского языка.

Струве в предисловии к своему переводу «Капитала» (1899) выразил обоснованное недоумение по поводу того, что Даниельсон не осознал нелепость понятия  «потребительная стоимость». То, что  данная ошибка воспроизводилась в советских  переводах, Цвайнерт объясняет тем, что труды Струве в СССР были запрещены  и что Владимир Ильич Ленин (1870-1924), как и Даниельсон, был «не слишком  силён ни в экономической теории, ни в немецком языке» (1, с. 225). Ленин  некритично воспринял перевод Даниельсона, а исправление Даниельсона влекло за собой правку Ленина, что в  советское время «исключалось ... само по себе» (там же).

Струве, как пропагандист марксизма, внёс значительный вклад в борьбу с утопическими взглядами народников, противившихся развитию капитализма  в России. Й. Цвайнерт представляет Струве как основоположника легального марксизма, сторонника построения социализма на основе капиталистического развития. Он относит Струве, также как Туган-Барановского, Владимира Карповича Дмитриева (1868-1913) - основоположника экономико-математической школы в России и Николая Дмитриевича  Кондратьева (1892-1938) - автора концепции  больших циклов экономической конъюнктуры, названных его именем, - к числу самых значительных русских экономистов конца XIX - начала XX в.