Курс лекций по Финансам

Объектом политической власти выступают  те, кто испытывает на себе ее воздействие. Это могут быть индивиды, социальные группы, институты, большие массы  людей, население страны в целом, международные организации и т.д.

Следует иметь ввиду, что в реальной жизни порой  складываются ситуации, когда субъект  власти становится ее объектом и наоборот (на эту особенность власти  уже  обращалось внимание при анализе  концепции «зон влияния»).

В зависимости от того, какими полномочиями обладает тот или иной субъект политической власти и  на какой  (по степени охвата) объект распространяется его воздействие в структуре политической власти принято выделять четыре уровня:

Первый - это макроуровень или высший (включает в себя центральные институты, чьи властные полномочия распространяются на все сообщество).

Второй – мезоуровень (включает в себя институты, которые  находятся в подчиненном положении  от высших структур власти, но при этом обладают определенным объемом полномочий над отдельным регионом страны).

Третий – микроуровень (это низший уровень политической  власти, находящийся в двойном  подчинении от институтов первых двух уровней , но вместе с тем имеющий  и некоторые самостоятельные  полномочия  местного характера).

Четвертый – мегауровень (ассоциируется с властью международного сообщества, возвышающейся в определенном смысле над всеми тремя рассмотренными уровнями).

Следует отметить также, что  в каждом из рассмотренных  уровней принято выделять две формы: власть легально-официальную, представленную в виде формализованных структур; и нелегальную (т.е.неформальную), выражающую волю влиятельных лиц, группировок, кланов и т.д.     

Анализируя содержание  субъектно-объектных отношений  политической власти, ученые  прежде всего пытаются ответить на главный вопрос: зачем обществу власть? И  их ответ неоднозначен.  Суть существующих между ними разногласий  выражается двумя подходами: конфликтологическим и функционалистским. Сторонники первого видят главные причины появления и существования политической власти в том, что человеческая жизнь пронизана конфликтами, возникающими на почве распределения ценностей, которых в обществе всегда  не хватает. В связи с этим функция посредничества, которую берет на себя государство регулируя взаимоотношения между группами по поводу обладания этими ценностями, объявляется главной, отражающей существо политической власти. Так называемые  функционалисты видят главное назначение политической власти в сохранении целостности социальной системы. Таким образом, они делают акцент на тех функциях политической власти, которые носят общезначимый характер. В их представлениях всякий конфликт в обществе есть отклонение системы от нормы. А потому сторонники функционального подхода  видят в политической власти не столько инструмент силы (хотя и не отрицают необходимость ее применения в определенных ситуациях), сколько орудие  мобилизации ресурсов во имя эффективных действий сообщества и средство выполнения обязательств, взятых сообществом в отношении своих членов.

Любая власть чтобы быть властью  должна иметь опору. Все то, что питает власть, придает ей вес и могущество принято называть ее источниками.  В качестве источников власти могут выступать сила, авторитет, закон, богатство, знания, идеи, организация  и т.д.  Когда речь идет о конкретных средствах, с помощью которых  определенный субъект власти воздействует на объект для достижения поставленных им целей, принято употреблять понятие «ресурсы власти». Объем и виды ресурсов, которые может задействовать та или иная политическая власть, определяются в первую очередь конкретно-историческими условиями, в которых она вынуждена действовать. В современной политологии существуют разные подходы к типологизации ресурсов власти. Наиболее распространенный – их разделение в зависимости от сферы жизни, где они черпаются. В связи с эим принято выделять следующие виды ресурсов политической власти: экономические, социальные, культурно-информационные, правовые, организационные, силовые и т.д.

Экономические ресурсы определяются прежде всего господствующими  в стране  отношениями собственности и наличием  денег у властных структур.

Социальные- напрямую зависят от социальной структуры общества, от конкретного соотношения сил и слоев, поддерживающих существующую политическую систему и  противостоящих ей, от уровня развития образования, науки, медицины  и т.д. 

 Культурно-информационные-включают в себя уровень культурного развития населения, принципы и методы функционирования и развития стредств массовой коммуникации, характер политической культуры народа и т.д.

Правовые  – это те законы и правовые акты,  на которые опирается власть в процессе своего функционирования и которые могут либо расширять поле деятельности для властных структур либо сужать его.

Организационные- характеризуются системой общенационального, регионального и местного управления, порядком принятия государственных решений и контроля за их исполнением, степенью самостоятельности отдельных управленческих единиц.

 Силовые- включают в себя все средства насилия и  принуждения, имеющиеся в распоряжении власти, в том числе такие государственные институты как армию, полицию, службу безопасности, тюрьмы, колонии и т.д.  При этом следует иметь ввиду, что силовые  ресурсы вовсе не всегда обязательно применять, подчас бывает достаточно  лишь угрозы их применения.

 Охарактеризовав лишь самые  восстребованные виды ресурсов, необходимо подчеркнуть,  что   они в свою очередь не воспринимаются  политологами как равновесомые. Среди бессчисленных  ресурсных  возможностей политической власти прежде всего три – насилие, богатство и знание – отмечаются как наиболее значимые. Вместе с тем важно подчеркнуть, что во второй половине ХХ века во взаимодействии этих трех базовых ресурсов произошли кардинальные перемены. Их суть  блестяще выразил Э.Тоффлер. Сегодня, пишет он в книге «Метаморфозы власти»,  «знания сами по себе оказываются не только источником самой высококачественной власти, но также важнейшим компонентом силы и богатства. Другими словами знание перестало быть приложением к власти денег и власти силы, знание стало их сущностью. Оно, по сути, их предельный усилитель. Это – ключ к пониманию грядущих метаморфоз власти, и это объясняет, почему битва за контроль над знаниями и средствами коммуникации разгорается на всем мировом пространстве».      

 Анализируя характер  субъектно-объектных  отношений в политической сфере,  современные политологи выделяют  некоторую совокупность признаков,  присущих политической власти  и отражающих ее специфику  в сравнении с  другими видами  властей. Это:

 Легальность применения силы в пределах государства.

 Верховенство воли по отношению ко всем структурам, институтам и индивидам, находящимся на его территории.

 Публичность -  т.е. открытый, гласный, общественный процесс формирования властных структур, вследствие чего  политическая власть приобретает всеобщий, обезличенный (т.е.институционализированный)  и дистанцированный от других общественных институтов характер.

 Моноцетричность, предполагающая замкнутость всех политических решений на единый центр. Не отрицая принцип распределения властных полномочий между различными структурами и уровнями власти, политическая власть выстраивается в строгой иерархии соподчинения включенных в нее элементов и замыкается на высшем звене этой пирамиды.

 Многообразие ресурсов, которые в своей совокупности открывают перед политической властью по сути дела неограниченные возможности.

 Таким образом, проанализированные  признаки  со все очевидностью  свидетельствуют: политическая власть  в сравнении с другими видами  власти в обществе обладает наибольшим могуществом.

3.Проблемы легитимации  политической власти.

Понятие «легитимность» происходит от латинского legitimus, что означает законный. В политический оборот этот термин ввели во Франции после июльской революции 1830 года приверженцы династии Бурбонов, которых с той поры и стали называть легитимистами. Они отстаивали идею подлинной «законности» во Франции в постреволюционный период лишь данной династической системы правления и категорически отрицали наличие такого права у тех, кто пришел во власть в результате революции 1789 года и ее последующего развития.

Введение данного понятия в научный оборот связано с именем Макса Вебера, который, во-первых,  придал ему новое, социологическое звучание,  во-вторых,  выделил и охарактеризовал основные типы легитимности, в-третьих, раскрыл роль легитимной власти в сохранении политической стабильности.

Вебер отходит от  нормативного толкования термина «легитимность»,  соответствующего этимологическому смыслу и  означающего формальное соответствие  власти и ее действий  законам страны. Исходным пунктом его теории становится утверждение о том, что власть  не может опираться только на принуждение, вытекающего из права и законадательных установлений. Чтобы власть носила устойчивый характер, заявляет Вебер, она должна иметь авторитет в глазах своих подчиненных.  Свидетельством наличия у  власти авторитета, по мысли исследователя, является ее восприятие  теми, на кого она распространяется как правомерной и потому справедливой, что в свою очередь и рождает в них внутренную готовность подчиняться ей добровольно.  Именно такой характер взаимоотношений между властью и  подчиненными он  назвал легитимностью. В рамках данного подхода термин «легитимность»  начинает обозначать «законность» власти уже не с правовой, а с морально-психологической точки зрения. Выделяя разные факторы, внутреннего оправдания людьми своего  добровольного подчинения власти, (и одновременно опираясь на разработанную им теорию социального действия) Вебер выделяет три типа авторитета и соответственно три типа легитимного господства: легальное (рациональное), традиционное и харизматическое.

Первый, рациональный тип легитимности, по мнению Вебера, возникает в силу веры людей «в обязательность легального установления и деловой компетентности, обоснованной рационально созданными правилами, то есть ориентации на подчинение при выполнении установленных правил…». Этот тип является единственным, где легитимность и формальная законность совпадают. Такая политическая система сохраняет свою легитимность до тех пор, пока в ней все осуществляется в сторгом соответствии с законодательством.

Второй тип легитимного господства покоится на авторитете «вечно вчерашнего». Говоря современным языком, этот  тип легитимности покоится на твердой  вере  правителей  и их подчиненых в священный характер старых традиций и в право на власть тех, кто ее получил в соответствии с данными традициями.

Третий тип легитимности, названный  автором харизматическим, базируется не вере людей во «внеобыденный личный дар» политического лидера. К харизматическим качествам лидера немеций социолог относит способность магического воздействия на окружающих, пророческий дар, выдающуюся силу слова и духа, в силу чего у людей формируется к нему личная преданность и личное доверие. Харизмой, по его мнению, могут обладать герои, великие полководцы, маги, пророки, гениальные художники, выдающиеся политики, основатели мировых религий (Будда, Иисус, Магомет).

Выделенные три типа легитимности, являются некими «идеальными» или «чистыми типами». Однако, как подчеркивает сам Вебер, «чистые типы редко встречаются в действительности». В реальной жизни мы сталкиваемся с огромным количеством «переходов и комбинаций этих чистых типов».          При осмыслении феномена легитимации власти Вебер уделил особое внимание той роли, которую она играет в политической жизни общества.

«Потрясение веры в легитимность, - по мнению социолога, - обыкновенно  имеет далеко идущие последствия». Будучи ярым противником революций, он советует власть придержащим, что  в ситуациях, когда порядок и его соблюдение для масс становится проблемой, не следует принебрегать внедрением в их сознание даже таких легенд, которые могут содержать в себе циничную ложь и лесть.  

          Подчеркивая  плодотворность для своего времени,  обоснованных Вебером  типов легитимности, ученые в дальнейшем заявили о необходимости внесения определенных корректив в осмысление данной проблемы прежде всего в  связи с кардинальными переменами, произошедшими в системе организации политической власти в середине и второй половине ХХ века.

Среди предложенных новых вариантов  типологизации легитимности наибольшую известность получил подход Д.Истона. Подчеркивая вслед за Вебером, что  легитимная власть базируется прежде всего на убежденности граждан в  ее правомерности, Истон делает акцент на том, что вера в легитимность власти с необходимостью формирует в индивиде представление, что правительство будет действовать в соответствии с его волей и что он сам способен оказывать на него влияние, благодаря чему  политическая власть воспринимается им как «своя». Опираясь, с одной стороны, на системный анализ, а с другой – на факты о моделях поведения индивидов в политике, собранные эмпирическим путем, Истон заявляет, что всю совокупность поддержки, которую оказывают граждане политической системе, можно подразделить на два типа: диффузную и специфическую. Под диффузной поддержкой он имеет в виду поддержку тех ценностных установок и принципов, которые образуют идейный фундамент функционирования конкретной политической системы и без которого само ее существование не возможно. Такая поддержка носит аффективный характер, т.е. базируется на эмоцианальном восприятии идей, оправдывающих существующую политическую систему, а потому не связана  напрямую с результатами  ее функционирования. Специфическая поддержка, по мнению Истона, напротив представляет собой именно поддержку реальной деятельности власти, которая воспринимается людьми как полезная для них и одновремнно эффективная. Она выражается, как правило, в поддержке определенных политических институтов либо правительственных решений. Опираясь на выделенные типы поддержки, Истон выделяет три возможных источника легитимности (идеологию, политический режим, политическое лидерство) и соответственно три типа легитимности (идеологическую, структурную, персональную).

 Идеологическая легитимность, по мнению автора, основывается на убежденности людей, в первую очередь, в правильности идейно-ценностных установок,  провозглашаемых политическим режимом, опираясь на которые его властные структуры и реализуют свое господство. Соответственно, чем больше граждан разделяет ценности и нормы этого политического режима, тем большей легитимностью он обладает, и наоборот, чем меньше граждан разделяют  эти нормы и ценности, тем меньше  степень его легитимности.       

Второй тип легитимности, названный  автором структурным, основывается на убеждении граждан в том, что существующее структурное распределение властных функций  в обществе наилучшим образом обеспечивает решение их проблем. Это убеждение покоится на оценке реальных действий институтов власти и потому выливается в поддержку юридических норм, на которых базируется данная политическая система. Структурный тип легитимности Истона практически совпадает с легально-рациональной легитимностью в понимании М.Вебера.

Третий тип, обозначенный Истоном  как персональный, покоится  на вере людей в личные качества  политических лидеров, которые позволяют им решать назревшие проблемы общества наилучшим образом.  Между данным типом легитимности и  харазматической легитимностью М.Вебера тоже можно провести аналогию. Однако она не является полной как во втором случае. Харизматик, по мысли Вебера, это человек, наделенный некими выдающимися качествами и вера людей в эти уникальные свойства личности определяет данный тип легитимности. Однако как показывает реальная политическая практика люди часто оказывают широкую поддержку и вполне заурядным личностям, предпочитая их другим на том основании, что в сложившихся обстоятельствах они просто предпочтительнее. Таким образом, персональный тип легитимности Истона, отражая тенденции второй половины ХХ века, значительно расширил представления о легитимации политической власти, обусловленной личным фактором.

Важный аспект рассмотрения проблемы легитимности  - это ее  практически–политические критерии, то есть вопрос о том, чем руководствуются политики признавая (или наоборот не признавая) власть в той или иной стране. Следует отметить, что еще Вебер подчеркивал, что никогда не было такой ситуации в мире, чтобы власть в какой-то стране поддерживало все ее население.  Политологи и практические политики внутри той или иной страны готовы считать власть вполне легитимной, если ее поддерживает по крайней мере большинство населения.

Однако для того, чтобы власть в стране считалась вполне легитимной необходимо ее признание таковой еще и  со стороны международного сообщества. В связи с этим встает вопрос о внешних критериах легитимности. Следует отметить, что утверждение буржуазных отношений в мире в качестве господствующих породило желание у ряда исследователей закрепить в качестве критерия легитимности лишь легальный путь формирования системы власти. Однако большинство исследователей назвали такую точку зрения непоследовательной. В конечном итоге были сформулированы следующие принципы, позволяющие судить о легитимности или нелегитимности власти в той или иной стране: